сидела в своем коконе за стеной. Глина послушно прогибалась под пальцами, воплощалась во что-то осмысленное. В ладонях мялся маленький и неказистый кусок материала, и из него получалась потешная свистулька: из тех, что продают в музеях. Я такую видела в Суздале, на экскурсии, много лет назад.
Здесь совершенно негде её обжечь, так что наверняка свисток так и останется бесполезным комком сухой глины. Немного жаль, но процесс меня затягивает больше, чем результат.
Атмосфера убаюкивала, ночь плавно захватила в свои объятия. Стараясь погрузиться в музыку, я всё больше думала о Двадцать.
Немного нервно опустила пальцы в стакан с водой, разгладила глиняные бока. Под моими ладонями рождалась птица.
Далеко-далеко в ночи я услышала выстрел.
Сердце пропустило удар. Я замерла, вслушиваясь и надеясь, что это просто случайность, внештатная ситуация в участке или хвастовство местных хулиганов, а не то, что я подумала.
Под рёбрами зародилось тревожное ощущение. Встала, ведь сидеть в такой ситуации было бы кощунством, будто бы неуважением к случаю.
К выстрелу.
Будучи почти ни в чём не уверенной, я точно знала, что мы упустили шанс помочь хорошему человеку.
Три круга по комнате, нервное состояние достигает предела.
– Риииияяяяя… – воззвала я.
Она появилась в дверном проёме, руки подняты вверх, дабы не измазать всё вокруг тестом.
– М?
– Ты слышала выстрел?
– Да.
Я замялась.
– Как ты думаешь, это застрелили Двадцать?
– Не придумывай глупости, это может быть что угодно. Да даже пакет с соком, надутый. Ну, если на него наступить, знаешь. Там хлопок покруче пистолета выходит.
В этой теории я сильно сомневалась.
– Чего дёргаться попусту. Скоро будет пирог.
В три часа ночи я проснулась. Точнее, спала я и так урывками, но тут окончательно покинула царство морфея. Свербящее ощущение распространилось по всему телу (или душе?). Села.
Господи, да как же это так! Ну неужели я не могу оставить в покое какого-то чудика!
– Только не говори, что ты собираешься идти на рынок.
Голос только что проснувшейся Рии хрипел и мямлил.
– Я не собираюсь идти на рынок… сейчас.
– А утром?
– Я ещё не решила, насколько я собираюсь вообще идти куда-либо.
Рия перевернулась на другой бок, уткнувшись в стену.
– Поэтому ты вскочила?
– Мне тревожно.
– Всё равно ты ничего не сможешь с этим поделать.
– Но если я даже не попытаюсь, то может быть только хуже.
Рия резко поднялась на кровати. По-совиному повернула голову в мою сторону, хотя всё равно не могла разглядеть меня в темноте и без линз.
– Катя. Плохо будет только тебе, и то по совершенно надуманной причине. А если тот выстрел был правдой – то ему уже всё равно. Не трать свои силы и ложись спать.
Она отвернулась к стене.
Я откинулась на подушки.
С первыми