проделанное им отверстие. Я поначалу не понял зачем, но тут изнутри пошел дым. Из окна полетели моя сумка и сковорода, сразу следом за ними вылез сам Чарли. На его лице играла широченная улыбка.
Когда мы тронулись прочь от проклятой хижины, она уже вовсю полыхала, объятая ревущим пламенем. Горела и туша медведя – Чарли облил ее маслом из светильника и поджег. Зрелище вышло впечатляющее, хоть и грустное. Я только рад был поскорее двинуться в путь.
Странное дело: я ради нежеланного питомца переступил порог злополучного дома, тогда как Чарли не захотел сделать того же ради своей плоти и крови. Так и живем…
Глава 12
Глаз у Жбана покраснел, опух и остекленел. Сам же конь вел себя странно: правишь влево – идет вправо; то остановится сам по себе и глядит куда-то, а то и вовсе боком пойдет…
– Кажется, от удара Жбан головой повредился, – заметил я Чарли.
Братец ответил:
– Оглушило его. Погоди немного, пройдет.
В этот момент Жбан головой чуть не снес дерево и с диким ржанием помочился.
– Экий ты неженка, – упрекнул меня Чарли. – Почаще тыкай Жбана пятками в бока, и будет у тебя конь шелковый.
– Прошлый конь обходился без понуканий.
Чарли покачал головой.
– Не начинай снова, я тебя умоляю.
– Мой прошлый конь был умнее многих людей, которых я знаю.
Чарли снова покачал головой, давая понять, что больше он про коней говорить не желает. Тем временем мы достигли стоянки бывших старателей, точнее мертвых переселенцев, которые старателями так и не стали и уже никогда ими не станут. Я насчитал пять тел. Все они лежали порознь, лицом вниз. Чарли, не забывая опустошать карманы и сумки покойников, рассказал, как все случилось.
– Вот этот жирный строил из себя крутого. Я-то хотел миром дело уладить, а он решил перед дружками выпендриться. Ну, я и выстрелил ему прямо в рот. Тут все и разбежались, поэтому и лежат далеко друг от друга. Я стрелял им в спины. – Чарли присел возле стройного тела. – Вот этому на вид не больше шестнадцати. Что ж, сам виноват, не надо было связываться с компанией горячих голов.
Я не ответил, и тогда Чарли взглянул на меня. Я, все также молча, пожал плечами.
– Ты чего это? – спросил братец. – Не забывай: в том и твоя вина.
– С какой стати? Я же говорил: едем дальше. Это тебе приспичило остановиться в доме старухи.
– Из-за твоей болячки, смею напомнить!
– Болячка-то из-за укуса паука!
– То есть во всем виноват паук?
– Это ты сказал.
Обращаясь к мертвецам, Чарли произнес:
– Добрые люди, в вашей безвременной кончине повинен паук. Жирный, мохнатый паучище, что искал теплое местечко, – вот кто принес вам погибель.
На это я ответил:
– Братец, я лишь хочу сказать, что мне жаль. Жаль этих бедолаг. Вот и все.
Я мыском сапога перевернул одно тело. Из-под обмякших губ выпирали просто огромные резцы.
– Ты посмотри, какой красавчик, – съехидничал Чарли, пытаясь унять грызущую его совесть. Сплюнув, он бросил себе за спину комок