ни на чью, дура! Думаю, рассуждаю вслух…Мне, может, и шить-то осталось…на один чих…
– Вот, вот, ты лучше про себя хлопочи, Коротков. Не то старший политрук…Живо бестолковку твою, как ночной горшок, продырявит, сам знаш…
– А я слыхивал от паромщиков, Сеня, будто Сталин мира запросил. Готов Украину фрицам подарить…А Гитлеру падла…хочет оттяпать земли до Урала.
– Губа не дура, чо ж не до Камчатки? Эко скрестились наши дорожки с грёбанным немцем. Да с ним «родимым» всё ясно. А вот как у нас с провиантом? Ты ж был, ноне на реке, Крупинку за крупинкой гоняем с дубинкой. Да, разве, ты Семён, в другом месте ложкой скребёшь?
Комбат, задетый за живое, особенно насчёт «тов. Сталина», хотел было выяснить, в каком взводе растут такие языки? Как вдруг мир сотрясся до основания – рявкнули батареи тяжёлой немецкой артиллерии. Жуткая сплошная стена разрывов высотой с пожарную каланчу отделила батальон от противника.
– Ложи-ись! Ложи-и-ись!
– Хорони-и-ись!! – со всех сторон летел цепной застуженный лай взводных и старшин.
Новые громовые залпы тяжёлых орудий, косматые столбы разрывов рвали барабанные перепонки, осколки рубили-секли живую плоть. Махровые фонтаны взрывов ковши и лопаты колючей земли заживо хоронили солдат, швыряли в лица тугие шматы жары; повсюду несло взрывчаткой, опалённым мясом и горелой костной мукой…Обезумевшие люди шарахались в окопах, дико орали, отскакивали в стороны, падали, снова наступали на лица, руки накрывая изуродованными телами горячие влажные лунки разорвавшихся в траншеях мин. Артобстрел засасывал-накрывал бойцов, заворачивал их в огромный вонючий войлок, прожигаемый красными взрывами.
…Танкаев, пробираясь к блиндажу связи, перемахивая через трупы, как и другие был оглушён грохотом гудевших фугасов, рёвом снарядов, видел серо-седой дым разрывов, взлетавшие в небо косматые столбы земли и каменной крошки, пунктированные молнии трассеров, сшивавших края разрушенных зданий.
Окутанный дымом, он, как загнанный зверь, ворвался к связистам. Не обращая внимание на вскочивших, рявкнул в сердцах:
– Какого хрена малчыт наша артиллерия?!
– Товарищ май…
– Немец выкорчёвывает нас с рубежей! Срочно установить связ с пушкарями.
…Вера Тройчук на мгновение оторвалась от рации, по которой пыталась связаться с командиром противотанковой батареи капитаном Антоновым, бросила через погон:
– Телефонная связь с батареей нарушена…
Ревущий оркестр залпового огня на мгновение заглушил режущий воздух свист…Все поневоле пригнулись ужались кто как…Осколочный снаряд свирепо бухнул в глубине второго этажа, окончательно проломив треснуто бетонное перекрытие, сотряс потолок и толстые двухметровые стены подвала, затуманив его клубами пыли и дыма; следом взахлёб заахались хриплые взрывы, но уже чуть в стороне, давая людям послабку.
– А рация на кой чёрт! – Магомед щёлкнул оскаленными зубами, как волк.
Она не узнала чёрного от копоти-грязи