старший лейтенант Туровец…Алексей.
Комбат положительно оценил крепость рукопожатий морпехов.
Хотелось верить, что оба останутся в живых. Отобьют атаки фашистов, сами поведут в контратаку своих полосатых чертей, прорубятся, промчатся сквозь кровавый снег короткого дня, чтобы в сумерках, в чернеющем свинце, забыть навсегда об этом латунном, негреющем солнце. Будут у печурок-костров бинтовать ушибы и раны, чистить оружие, устало хлебать из котелков, снисходительно слушать солдатский трёп о бабах; забываться на обгорелых досках и драных щуплых матрасах обморочным тяжёлым сном.
– Вот и познакомились. Добро! А теперь всэ подтянулис! – Комбат обжёг шеренгу горячими глазами из-под сведённых воедино бровей, напряг жилистую шею, на которой запружинила длинная сизая вена:
– Товарищи бойцы! Красные командиры! Два года длитца пр-роклятая война с фашистским зверэм. Два года реками льётца кр-ров рабочих и крестьян всэх наций и народов нашего Совэтского Союза! Сотни тысяч, а может уже миллионы сирот и вдов – вот рэзультаты этой невиданной миром бойни!
Иай! Мы знаем за что воюет наш лютый враг…Чьи интересы, чьи чудовищные замыслы Зла, – он исполняет…Их цэль захватит наши зэмли предать поруганию наши святыни…Жэнщин сделат своими подстилками, старых-слабых истребить, здоровых-молодых прэвратить в безмолвных рабов, которые будут дэн и ночь работать на них. Гитлер-шайтан для этого поставил под огонь миллионы своих кровожадных псов, которые нэ щадят ни жэнщин, ни детей. Вот поэтому все мы здесь! – задыхаясь от гнева прорычал он, чёрная вена плясала на бронзовой шее, крылья ноздрей воинственно трепетали. – Да-а, всё нэ просто! Всё рядом: и жизнь…и смэрт. Но помните и держите в сэрдце: мы защищаем Сталинград! Сами понимаете, братья, что этот город значыт для каждого совэтского человека. Клянус, ни один город нэ произноситца с таким благоговением, как город Сталина! Потому осознайте, какая на нас возложена отвэтственность Ставкой! Сталин – это больше, чем человек и вождь…Сталин это Победа! Сталин это мир!
Что ж, коммунисты погибают пэрвыми, живым продолжать бить фашиста до самого его звэриного логова, до самого полного истрэбления! Да иссякнет их семя, да утонут они в своей поганой собачьей кр-рови! Добро должно ходит по земле. Зло – лежат в ней под гранитной скалой. Поэтому, товарищи командиры!.. – его захлёстывал горячий подъём духа, – Сталинград должэн, обязан стать могилой для этих нэчистивых псов! Донесите всё это до ваших солдат. Пуст нэ думают, что их дом, их малая родына далеко… и здес – нэ их война. Кр-ровь под Смоленском, Москвой, Лэнинградом, здесь, на Волге, – это их война и кровь их родных, гдэ б они не жили. В Сибири, на Кавказе, Урале или Дальнем Востоке!
Он, пламенея душой, прошёлся вдоль строя, вспарывая мысами сапог голубой снег. Становился. Дёрнув впалой щекой, сказал:
– И ещё об одном помните крэпко, товарищи красные командиры. Впэреди жестокий, архиважный, отвэтстсвенный бой. Возможно, наш послэдний бой…Но именно положительный рэзультат этого боя, будет залогом контрнаступления наших