порядки. Она будет королевой для народа, а не для этих алчных лордов.
Я осадила свою кобылку. На дороге мы были одни, если не считать придорожных кустов, но я привыкла бояться таких вот, внешне доверительных разговоров, за которыми вполне могла скрываться ловушка. Лучше было промолчать, что я и сделала.
– А возьми дороги, – продолжал свои жалобы возница, оборачиваясь ко мне через плечо. – Летом – пыль, зимой – грязь. Ни одной рытвины не заделано. А уж если тебя какой разбойник обчистит, ловить его тоже некому. Хочешь знать почему?
– Ты прав, пыль просто ужасная, – сказала я, по-прежнему не вступая с ним в опасный разговор. – Я лучше поеду впереди.
Он кивнул, пропуская меня вперед. Ветер дул мне в спину, принося слова возницы – его долгую, нескончаемую жалобу на изменившуюся жизнь.
– Кому теперь нужны дороги? Знать – она со свитой ездит, ей бояться нечего. А до простых людей им дела нет. Все святые места позакрывали. Паломников не стало. А раз не стало паломников, теперь на дорогах встретишь не самых лучших людей. Да тех, кто готов поживиться за их счет. Теперь не то что хорошей дороги или хорошего ночлега – доброго слова не услышишь…
Дорога шла вдоль речки. Я направила пони к берегу, где земля была помягче и полегче для ног моей лошадки. Мне не хотелось слушать сетования возницы и тем более – поддерживать этот опасный разговор. Я все равно не знала Англии, о которой он вздыхал как о потерянном рае. Ему представлялось, что страна стала гораздо хуже. Мне же в это утро раннего лета Англия казалась очень даже красивой. Во всяком случае, те места, по которым лежал наш путь. Я с удовольствием смотрела на живые изгороди из шиповника. Над жимолостью и цветущей фасолью вились бабочки. Все поля были возделаны и разделены межами на узкие полосы. На холмах паслись овцы. Издали они напоминали пушистые комочки, рассыпанные среди сочной зелени. То, что я видела, разительно отличалось от привычных испанских земель. Я невольно любовалась красотами сельской Англии. Мне нравились здешние деревушки, не обнесенные стенами, белые домики, обрамленные черными вертикальными балками и крытые золотистой соломой. Мне нравились здешние лениво текущие реки, изобилующие бродами. Воды в Англии было столько, что сад возле каждого сельского дома буквально утопал в зелени. Цветы успевали вырасти даже над навозными кучами, а крыши старинных зданий зеленели изумрудным мхом. По сравнению с Испанией Англия была похожа на разбухшую от влаги губку печатника. В моих родных краях о таком изобилии воды можно было только мечтать.
Но сколько бы я ни вглядывалось, я нигде не видела ни привычного для Испании дикого винограда, ни оливковых деревьев с их тяжелыми, склоненными кронами. Здесь не было апельсиновых и лимонных рощ. По сравнению с испанскими здешние зеленые холмы казались пологими и округлыми. Скалы напрочь отсутствовали. Небо было разбавлено белыми облачками и не напоминало жгучую лазурь испанских небес. Над полями и холмами кружили не хищные орлы,