ты ведь поедаешь и прибираешь к рукам то, что принесли твоему господину, разве не так? Все это видели.
– Я… это… – смешался мулла. Ничего подобного он не ожидал. Собравшиеся, затаив дыхание, во все глаза глядели на муллу, и платок, который мулла сунул за пазуху, теперь жег ему грудь, а съеденная горстка плова, казалось, возмущенно ворочалась в его животе. – Ты все неверно понял, странник. Это подношения на благо мечети. Вот! – обрадовался мулла, так успешно ему удалось выкрутиться.
– Но ты сказал, что это дом самого Аллаха, – прищурился Насреддин, – и эти люди принесли в его дом свои дары, надеясь на его помощь. Значит, они принесли их ему, а вовсе не тебе. Разве не так?
– Но господь не вкушает земной пищи! И ему ни к чему это тряпье! – воскликнул мулла, выхватив из-за пазухи платок и отбросив его в сторону. – Я взял его, чтобы не обидеть несчастного старика. Зачем он мне?
Мулле вовсе не нравился этот разговор, который слушали десятки людей. Однако, священнослужителю никак не приходило в голову, как поставить на место это наглого старика, позволяющего себе прилюдно оскорблять его, муллу!
– Тогда объясни мне, о многомудрый мулла, освященный мудростью господа нашего: к чему тогда эти люди несут сюда свои дары, если они не нужны Аллаху?
– Глупец! Это плата за молитву, – взъярился мулла. – Неужели ты считаешь, что я должен работать запросто так? А мое дело через молитвы доносить до господа…
– Прости меня, – перебил его ходжа, – но молитвы, если честно, я пока не услышал ни одной. Однако, обещания ты раздаешь очень охотно. Неужели ты берешь плату за пустые обещания?
– Нет! Я беру плату только за то, что обязательно сбудется, – глазки муллы забегали в темных провалах его глазниц.
– Знаешь, хорошая у тебя работа.
– О чем ты? – еще больше насторожился мулла. Ему было совершенно невдомек, почему этот незнакомый старикашка столь непочтителен к его особе.
– Значит, ты хочешь сказать, – прищурил левый глаз ходжа Насреддин, – что твои обещания сбываются, так как они исходят от самого Аллаха, и тебе ведомо все сокровенное и тайное?
– Разумеется, – горделиво выпятил грудь мулла.
– Вы все слышали, что сказал великий мулла? – обернулся Насреддин, обведя взглядом притихшую толпу, собравшуюся во дворе мечети.
– Да, да, слышали, – донеслось нестройное со всех сторон.
– Да будет так! – рубанул ходжа рукой. – А теперь все расходитесь по домам.
– Но как же?.. – окончательно растерялся мулла. – Как же так? А дары?
– Я тебя не понимаю, – Насреддин уже собравшийся было покинуть двор мечети, вновь остановился, – ты же сам сказал, что это вовсе не дары, а плата за твою работу. Но где же это видано, чтобы человек платил за яйца, которые курица еще не снесла? А если и так, то пиши расписку.
– К-какую расписку? – сглотнул совершенно ошалевший мулла.
– Странный ты человек, – пожал плечами Насреддин. – Коли ты берешь плату