глупца вовсе не стоит. И те и другие истории Насреддин считал полезными. Бедные набирались духу смеяться над жадностью и глупостью богатых и смелости противостоять их бесчинствам, а богатые слишком уж расслаблялись, не видя в Насреддине достойного соперника. И тогда наступал черед ходжи…
– А знаете, почтеннейший, – обратился рассказчик к Насреддину, оторвав его от размышлений, – ваши смелость и остроумие достойны самого Насреддина.
– Правда? – усмехнулся ходжа. – Польщен сравнением.
– А не скажете ли вы нам свое имя?
– Это мой друг из очень дальнего кишлака, – Икрам не дал открыть рта Насреддину. – Из очень-очень дальнего. А зовут его…
– Насыр, – подсказал ходжа, качнув рукой с зажатой в ней пиалой.
– Да-да, именно Насыр! – обрадовался помощи Икрам.
– Странно все это, – покачал головой вопрошающий. Похоже, его нисколько не убедил жар в голосе, с которым ему ответил Икрам. – Очень странно. Но все равно спасибо вам, Насыр-ако. Я думаю, теперь мулла на некоторое время присмиреет.
– И то хорошо, – ответил ему ходжа. – Но если вы его больше не будете баловать, то он непременно присмиреет навсегда.
– Неплохо бы, – опять тяжко вздохнул тощий. – А ну как он начнет грозить небесными карами?
– Забавный ты человек, – беззлобно усмехнулся Насреддин, выплескивая остатки чая на пыльную дорогу у себя за спиной. – Ты же своими ушами слышал, что мулла лишь слуга бога, причем не из лучших. Так чего тебе бояться гласа какого-то паршивого слуги? Вот когда Аллах лично возьмется тебе грозить – тогда и бойся.
– Кто ты, о странник, не страшащийся произносить вслух подобные речи? – в ужасе отшатнулся от него тощий.
– Я просто человек, – спокойно ответил ему ходжа Насреддин, печально глядя испуганному мужчине прямо в глаза. – Человек, который устал бояться и наконец прозрел.
Тут хозяин чайханы положил на дастархан рядом с ходжой две лепешки и небольшую миску с чувотом.
– Желаете еще что-нибудь? – спросил он.
– Нет, спасибо, – Насреддин протянул ему две медные монеты, но Саламат взял из его пальцев только одну.
– Этого вполне достаточно. Заходите еще. Всегда вам рад.
– Благодарю. Всем доброго дня. – Ходжа раскланялся с присутствующими, сполз с топчана и, подхватив лепешки и миску, медленно направился к своему ишаку, привязанному под деревом. Икрам заторопился следом.
– Странный он какой-то, – пробормотал тощий мужчина, вертя пиалу в пальцах.
– Но хороший, – сказал тот, что рассказывал истории. – Я хороших за версту чую. И еще у него глаза добрые.
– Ты тоже заметил? – спросил бородач.
– Конечно! Нет, здорово он все-таки разделался с муллой.
– И все равно он странный, – повторил тощий и пригубил чаю из пиалы. – Только бы не было беды…
– Да что ты в самом деле заладил: беды, беды! Еще накаркаешь, чего доброго.
– Думаешь, мулла