поэтому Алекс Джонс редко пользовался автомобилем, предпочитая добираться до работы и обратно пешком. При его сидячем образе жизни, а также полнейшем равнодушии ко всем видам спорта прогулки по парку были для него чуть ли не единственной возможностью размять занемевшую спину и внести посильный вклад в поддержание своего здоровья.
Шагая по парковым аллеям с совершенно равнодушным видом, он не слишком вглядывался в лица встречных прохожих, но иногда краем глаза подмечал, что девушки, женщины – молодые и не очень – с интересом рассматривают его, и всякий раз не без тайного удовольствия осознавал, что до сих пор может считаться привлекательным. Да и могло ли быть иначе, при его-то статусе и научных регалиях?
Алекс Джонс усмехнулся и остановился под деревом, чтобы прикурить сигарету. Сколько себя помнил, он никогда не был обделен женским вниманием, даже несмотря на свой угрюмый характер и язвительность. В школьные годы подружек у него было значительно больше, чем друзей; такое же соотношение сохранялось и во время учебы в университете. Правда, беда была в том, что девушки, которые нравились ему в романтическом смысле, почему-то видели в нем только хорошего друга, а влюблялись непременно в кого-то другого. Но потом Алекс Джонс встретил свою будущую жену, и все это в один момент стало неважно.
Они познакомились на новогодней вечеринке в компании общих друзей. Катерина была не из Сеченовки, да и вообще не из медицины. Она училась на втором курсе экономического факультета и даже не отличала антибиотики от противовирусных. За пару недель до праздника она тяжело рассталась со своим молодым человеком, поэтому заботливые друзья пригласили ее на вечеринку и посадили рядом с единственным свободным парнем. Алекс Джонс и не думал, что сумеет заинтересовать девушку, которая только что потерпела неудачу в отношениях, но вышло как раз наоборот…
Любовь, связывавшая их с Катериной много лет, была самой что ни на есть настоящей, но даже она не выдержала проверку временем и суровой действительностью. После развода Алекс Джонс окончательно разочаровался в институте брака и решил больше никогда не искать серьезных отношений. Погрустив некоторое время без женской заботы, он скоро понял, что со всеми бытовыми вопросами, для решения которых мужчине может понадобиться жена, ему под силу справиться самому. Он покупал рубашки из немнущегося хлопка, ужинал в кафе, когда было лень готовить, а по вечерам допоздна сидел в своей тихой уютной гостиной, переоборудованной в рабочий кабинет, под настроение разбавляя одиночество двумя-тремя порциями виски со льдом и ревностно оберегая свою независимость от внешних посягательств.
Когда же естественные потребности организма брали верх над его идейными убеждениями, Алекс Джонс приводил себя в порядок: надевал выходную рубашку, аккуратно причесывался, – и, надушившись любимым «Фаренгейтом» (не подделкой, а оригинальным, «диоровским»,