всегда хорошо знать наперед, – заметила она.
– Ну что же, я не расстроюсь, – заверила ее Сьюзен. – Что ты используешь – соль?
Мари покачала головой. Немного поколебавшись, она велела Саймону принести воды в миске.
– У тебя есть монетка?
Мари завязала монету в тряпочку, а потом опустила в миску с водой. Немного погодя женщина развязала узелок, и муслин всплыл на поверхность. Все трое стали пристально вглядываться в миску, но Саймон видел лишь отражение их голов, освещенное свечой.
– Я вижу дом, – медленно сказала мать Саймона. – Этот твой дом. И Мартин тоже здесь.
– Он пришел, чтобы жениться на мне, – с волнением предположила Сьюзен, но мать Саймона покачала головой.
– Он уезжает, – сказала она. – А ты не поедешь с ним. Ты выгонишь его.
Она оттолкнула миску, потом потрясла головой, как будто хотела, чтобы исчезло все увиденное.
– Нет, мне это не нравится, – заявила Сьюзен. – С какой стати я его выгоню?
Мари ничего не ответила, а Сьюзен встала и налила воды из кувшина в горшок, в котором обычно стряпала. Саймон видел, что ей не по себе.
– Может быть, ты видишь не мое будущее, а? – осведомилась она, снова усевшись, и, не дав матери Саймона заговорить, продолжила: – А как насчет Саймона – ты можешь увидеть его будущее?
– Нет, – слишком поспешно ответила мать Саймона.
– О, пожалуйста, – попросила Сьюзен, но Саймон знал, что мать не станет это делать: он уже просил ее об этом раньше.
– Не все можно разглядеть, когда гадаешь на родственника, – пояснила мать.
– Ну ладно, – сдалась Сьюзен, широко зевнув. – Уже поздно. А утром идти в церковь.
Мать Саймона вопросительно взглянула на нее.
– Нам придется идти, – сказала Сьюзен. – Если миссис снова оштрафуют, кончится тем, что она окажется в колодках.
6
Как и предсказывала Сьюзен, миссис Баттеруорт настаивала, что все они должны идти в церковь.
Мари, не прекращая чистить горшок, ответила, что ей бы не хотелось.
– Я не спрашиваю, хочется ли тебе этого, – отрезала миссис Баттеруорт. – Я не буду платить еще один штраф!
– Все в порядке, – вмешалась Сьюзен, стискивая руку Мари. – Тебе не придется причащаться. Мы можем выскользнуть из церкви до этого и начать подавать эль.
Церкви – это опасное место, мать Саймона всегда так говорила. Людей судили по тому, посещают они церковь или нет, и выказывают ли достаточно набожности во время службы. В церкви они будут на виду у правителей города: членов городского магистрата, церковного старосты и констеблей. Если они пойдут в церковь, то больше не смогут притворяться, будто они остановились здесь лишь на время.
Но не посещать церковь – это грех и преступление. И это преступление – измена, ибо с тех пор, как прежний король ввел новую Церковь, те, кто не ходил на службы, считались виновными в измене. Наказывали штрафами, а тех, кто не мог заплатить штраф, секли. И если они по-прежнему отказывались