С Мариссой и Бетси… в парке у реки. Я направлялась туда. И вдруг скорее почувствовала, чем увидела… кто-то выскочил… и схватил меня за руку. Крепко. Я испугалась, – при этих словах глаза девушки вновь плотно зажмурились.
– Что было потом?
– Я попыталась закричать, но не смогла. Не знаю, почему. Рванулась в сторону. Почувствовала, что хватка ослабла. Еще раз… наверное, я начала сильно брыкаться… мне было очень страшно. Потом удалось вырваться, и я побежала.
– И все? – в голосе Аттвуда проскользнули едва уловимые нотки разочарования.
– Да… я была очень напугана… даже не помню, как оказалась около дома. Как только я почувствовала, что меня схватили за руку, сразу в голову вонзилась мысль – это он! Дьявол! Он пришел за мной и убьет так же, как Элеонор! Понимаете? Меня охватил ужас!
Джиневра затряслась мелкой дрожью.
– Может быть, тот, кто схватил вас, успел что-то сказать?
– Нет… я не помню…
– Запах? Чем пахло в эти мгновения?
Девушка задумалась, а доктор Янг с удивлением посмотрел на ученого из Лондона.
– Да… точно… Запах! От него воняло. Будто он не мылся годами. Так пахнет помойка!
– Вы уверены?
– Да. Вы как спросили, я сразу и вспомнила, что в те секунды я ощутила отвратительную вонь.
– Превосходно! – воскликнул Валентайн. – Может быть, в эти мгновения вы все же смогли рассмотреть нападавшего?
– Нет, что вы! Я думала только о том, как бы вырваться и бежать. Я и головы не поворачивала в его сторону. Простите, доктор, но это все, что я могу припомнить.
– Благодарю вас, Джиневра, – произнес Аттвуд. – Вы смелая девушка. И вы очень помогли. А сейчас отдыхайте и набирайтесь сил.
– Доктор… вы поймаете его?
– Непременно!
И Валентайн, вежливо поклонившись, покинул комнату баронессы Милтон…
Вызвавшихся искать пропавшую Агату Абрамсон было много, не менее сотни. Мужчины деревни разных возрастов и занятий – от простого плотника до владельца какой-нибудь лавки – толпились на площади, слушая четкие распоряжения инспектора Гилмора. Среди них находились отец пропавшей девушки Ригби Абрамсон, коренастый, с длинноватыми и сильными руками вдоль слегка скривленной осанки, а также его старший сын Уэсли – брат Агаты. Оба были мрачны и печальны, особенно Уэсли, чье воображение живо рисовало ужасные картины того, что может ожидать его сестру, если она находится в лапах изверга.
– Держись, старина, – кто-то рядом хлопнул Ригби по плечу. – Мы ее обязательно найдем.
У немногословного Абрамсона не нашлось, что ответить, а к горлу внезапно подкатил комок, и он только кивнул. Перед его глазами совершенно отчетливо возникло улыбающееся и счастливое лицо его любимой дочери, в которой он души не чаял. Зажмурился, прогоняя готовые вот-вот появиться слезы отчаяния и жалости.
– Отец? – прошептал Уэсли обеспокоенно. – Ты в порядке?
Ригби посмотрел на сына.
– Она очень дорога мне, – вдруг прошептал он.
– И мне тоже, – грустно