отпечатки шин. Они уходили прямо в черную воду.
Гнетущая местность вторила душевному состоянию Тайса Бирк-Ларсена: та же путаница из бессмысленных поворотов и сбивающих с толку тупиков. Лабиринт без выхода. Он ехал и ехал, то в умирающий серый закат, то в обратную сторону, ничего не находя. Даже стрекотание вертолета стихло. Пернилле была с ним, каждую секунду ее испуганный пронзительный голос звучал в телефоне, приросшем к левому уху:
– Где она? Где она?
Сколько раз она задала этот вопрос? Сколько раз задал его он?
– Я ищу.
– Где?
В Кальвебод-Фэллед, хотел он сказать. Там, куда однажды водили на экскурсию класс Антона, после чего он целый день говорил только о жуках и угрях, пока наконец не забыл о походе.
Впереди замелькали огни. Один из лучей был синим.
– Везде.
Вдоль узкого канала тянулась невысокая насыпь, сформированная из вырытого при прокладке канала грунта. Лунд смотрела на следы шин, на автокран, на стропы. На автомобиль, поднимающийся из мрачной воды.
«Смотри, думай, представляй картину. Кто-то подъехал к берегу, остановил машину на верху насыпи, развернув передние колеса к воде. Потом вышел, толкнул машину сзади. Остальное сделала гравитация».
Майер был рядом, смотрел, как на фоне неба вырастает силуэт автомобиля. Из всех четырех дверей хлестала вода. Машина была черной, цвета воды в канале, и сверкала так, словно только вчера с конвейера. «Форд»-хэтчбек, последняя модель.
– Проверьте, на кого оформлен, – распорядилась Лунд, как только из воды показались регистрационные знаки.
Автокран припарковался на берегу, выпростав длинную стрелу через канал. Он перетащил машину в сторону от воды, покачал над насыпью. Потом, с помощью трех человек, «форд» медленно опустили на землю, где он и замер, ничем не примечательный легковой автомобиль, если не считать потоков дурно пахнущей жидкости, изливающихся из-под дверей.
Майер закончил говорить по телефону, и вместе с Лунд они подошли к находке, заглянули в окна. В салоне пусто. Крышка багажника опущена.
Майер обошел машину и попытался открыть багажник. Заперто.
– Я принесу лом, – сказал он.
Из-за спины Лунд вынырнули лучи фар приближающейся машины. Она оглянулась. Не легковушка, габариты не те. Должно быть, микроавтобус, подумала она. Секундой позже она разглядела в свете полицейских прожекторов, что он красного цвета.
Бирк-Ларсен не прерывал телефонной связи, когда его фургон подъехал к полосатой ленте, натянутой поперек дороги. С такого близкого расстояния ему было не сосчитать синие огни по ту сторону ленты. Все было залито резким светом из переносных прожекторов, какие, он знал, используют во время спортивных мероприятий.
В голове шумело, мысли путались. Сердце стучало так сильно, что ударялось о ребра.
– Я сейчас, – сказал он в трубку и не услышал ответа жены.
Вышел из машины. Пошел вперед.
– Ты где? – спросила Пернилле.
– На болотах в Вестамагере.
Пауза, потом ее голос:
– Полиция все еще там?
Подбежали