— Неграмотный, что ли? «Брянск» там написано!
— Брянск?! — Рыжий не скрывает удовольствия. — Это же двести километров! Может, вернёмся и куда дальше махнём?
— Ага! Вернулся один… Для Перехода нужен код доступа самая тайна из всех государственных. О глобальном мануале слышал?
— Нет, — беспечно отвечает Рыжий, — я много чего не слышал, Каин. Нужная вещь?
— «Нужная»… — злюсь на его бестолковость. — Если знать коды доступа, в любую точку Края перейти можно… Переходами Москва заправляет. Скажи спасибо, что сюда подбросили. Не иначе кого-то из своих отправляли и забыли выключить.
— Ну и ладно, — говорит Рыжий. — Две сотни тоже неплохо.
Он обходит меня и смело углубляется в заросли.
Тороплюсь следом. Боюсь потерять его из виду. Жалуюсь:
— В ноги колко, лапти в тюрьме отобрали.
— Вот чучело! — добродушно сетует Рыжий, сбрасывая с плеча узел. — Я ж тебе сразу говорил: надень ботинки!
Он бросает мне носки и обувь. С неимоверным облегчением присаживаюсь на ближайшую корягу: колени дрожат, меня колотит. Я никак не могу успокоиться. Аз ох ун вей! Каин убийца!
Но обуться не успеваю: Рыжий стремительным броском сметает меня с дерева. Я опрокидываюсь, и мы катимся по земле. Кажется, успеваю ударить его кулаком в грудь.
— Ты рехнулся!
Вместо ответа он поднимается и смотрит в сторону, откуда мы только что прикатились: не было больше «коряги». Зелёное в коричневых пятнах тело билось в конвульсиях, сжимая-разжимая кольца в том месте, где секунду назад была моя задница.
Я в шоке. Теперь мне так страшно, что решаюсь спросить:
— Зачем было убивать дружинников?
— А нужно было попросить? — удивляется Рыжий. — Отпустили бы?
— Нет, конечно. Но ты должен был подчиниться…
— И ни фига не «должен»! Я — не гражданин. И вашим порядкам не подчиняюсь. Зашёл в город сменить одежду, инструмент и разузнать дорогу. И за всё заплатил, между прочим! А какие-то люди не выпускали меня из лавки, потом избили, обобрали и заперли. В чём долг-то? Не пойму. Кстати, я тебе только что жизнь спас. Мог бы и поблагодарить.
— Что-то не хочется, — с нервным смешком отвечаю я, но тут же добавляю: — Впрочем, когда я спасу тебе жизнь, можешь не поблагодарить меня. Тогда будем квиты.
Пока он размышляет, я поднимаюсь и отряхиваюсь.
— Не могу такого представить, чтобы мне спасли жизнь, и я не захотел сказать за это спасибо. Кстати! — Рыжий щёлкает пальцами. — Ты всё ещё мне должен за кинжал!
— Который ты украл у Пека?
— Не знаю я никакого Пека!
— Если такой правильный, почему убегал от Данилы?
— Он показался мне очень сильным, — голос Рыжего становится доверительным и кротким. — Опасный тип. Я решил оставить нож и уносить ноги. Хоть и жалко. Залезть в схрон, где такие ножики хранятся, было делом непростым. Кстати, железка была самым обыкновенным кинжалом, пока в твои руки не попала. Ты по ней также пальцем поводил,