исключительно благодаря усилиям Хааны. Но в глубине души дочь знала, что ее мать предала свой народ и ненавидела все, что могло напомнить ей об этом. Поэтому глупо было бы показывать ей даже новый кодекс. Пока Чель не сумеет прочитать, что там написано, мать будет видеть перед собой только куски полусгнившей древесной коры.
– Не надо мыть тарелки, – сказала Чель и тоже встала из-за стола.
– У меня это займет минуту, – отмахнулась Хаана, – а иначе в раковине накопится грязная посуда, как накапливается хлам по всему твоему дому.
Чель собралась с духом и сказала:
– Мне надо уехать.
– Уехать? Куда? – спросила Хаана, обернувшись.
– В музей.
– Уже девять вечера. Что у тебя за странная работа такая?
– Спасибо за вкусный ужин, мама, но меня действительно ждут еще дела.
– А знаешь, ведь в Киакиксе это было бы оскорблением, – неожиданно заявила Хаана. – Если женщина пришла к тебе и приготовила пищу, ее не выставляют сразу же за порог.
Мать не впервые лицемерно вспоминала о традициях майя, когда ей это было выгодно, высмеивая их в остальное время.
– Ну что ж, – теперь уже усмехнулась Чель, – значит, действительно к лучшему, что мы больше не живем в Киакиксе…
За последние восемь лет Чель удалось создать наисовременнейший центр исследований мезоамериканских культур в стенах некогда самого консервативного музея Калифорнии. Когда по окончании рабочего дня у нее оставались силы и время, она любила прогуливаться по пустынным залам мимо «Ирисов» Ван Гога или «Портрета юноши с алебардой» работы Понтормо. Она даже иногда забавлялась, представляя себе, как реагировал бы старый миллиардер и нефтяной магнат[14], доживи он до появления рядом с его излюбленными произведениями европейского искусства керамических статуэток, изображающих древних майя за молитвой, или туземных божеств.
Но сейчас Чель было не до этого. В начале третьего ночи она вместе с доктором Роландо Чаконом, самым опытным реставратором антиквариата в штате музея, пришла в лабораторию 214А, уставленную огромными фотоаппаратами для получения снимков высокого разрешения, спектральными анализаторами и приспособлениями для консервации предметов старины. Обычно каждый из длинных деревянных столов, в несколько рядов тянувшихся вдоль комнаты, был покрыт изделиями из нефрита, керамики, древними масками и прочими находящимися в работе экспонатами, но сегодня они расчистили побольше места в дальнем углу, чтобы разложить фрагменты кодекса. Со стен на них смотрели фотографии руин сооружений майя, которые Чель сделала во время полевых экспедиций, – для нее это были молчаливые напоминания о тех эмоциях, которые она переживала, возвращаясь на родину далеких предков.
Чель и Роландо принялись бережно доставать содержимое из полученной от Гутьерреса коробки. Каждый фрагмент они отделяли от других с помощью набора, состоявшего из длинного пинцета и металлического зажима, и укладывали затем на стеклянные пластины