не слишком сюда проникал. Недавно пронёсшийся жестокий шторм, буря Кашуту, разогнал облака и дал волю полярному солнышку. Однако меньше чем через сутки северные широты напомнили нам о том, что мы совсем, даже, не в акватории острова Лас-Палмас. Так что небо вновь заволокло привычной серой пеленой низких облаков.
Итак, в штурманской рубке что-то происходило.
Когда я перешагнул через комингс и вошел внутрь, резкое, бьющее по нервам треньканье внезапно прекратилось – это второй штурман Алексей Иваныч щелчком тумблера выключил звуковой сигнал донного эхолота, будто разом заткнул велосипедиста-невростеника…
Это был он, тот самый донник, с силуэтом фосфоресцирующей субмарины на скудно подсвеченной, застеклённой панели самописцев. Вспомнилось, вдруг, что совсем недавно именно эта антикварная техника вдохновила краснолицего норвежского майора Свенсона на исполнение музыкальной увертюры о жёлтой подводной лодке…
– Ты прикинь, Устиныч! – с удивлением и тревогой заговорил вахтенный штурман Алексей Иваныч. – Решил я, как положено на стоянке, донник наш старенький погонять, самописцы там протестировать… ну и всё, как обычно… Включил.
«Ну, – думаю, – пусть пока попикает, постучит по дну, пока я на вахте».
Он у меня на вахте всегда включен, люблю этого старичка, нервы успокаивает своим БИП-БИП. Бибикает, как наш первый спутник. Ну а этот старикан вдруг взял и растрезвонился, как почтальон деревенский. Я с этим донником не первый год, и ни разу такого перезвона не слышал. Когда под ним косяк рыбы проходит, он свое БИП-БИП учащает и, чем плотнее косяк, тем чаще. Но главное, ты глянь, боцман, что он своими самописцами накарябал, да сколько туши извел!
Штурман и боцман с озадаченными лицами наклонились к озарённому зеленоватым свечением экрану. Я тоже привстал на цыпочки и через их спины полез глядеть на художества самописцев.
– Ты ещё на шею мне влезь, гусь лапчатый! – сварливо пробурчал второй помощник.
Тем не менее, мне удалось разглядеть освещённый экран донника и бумажное рабочее поле для самописцев. Оно было сплошь покрыто чёрной лоснящейся тушью.
– Если это рыбный косяк, – усмехнулся второй помощник, – то не иначе рыбка нашла себе бочку величиной с пару-тройку траулеров нашего типа, упаковалась в неё и таким манером путешествует под морскими просторами.
– А что, под нашей шхерой действительно глубина больше двухсот метров? – с удивлением осведомился боцман.
– Такое бывает, – ответил штурман. – Остров этот древним, давным-давно потухшим вулканом образован. Где-то происходили расколы дна, взрывы при выходе раскалённой лавы в морскую воду, отсюда и резкие перепады глубин на береговом шельфе.
– Ну, что тут у вас опять за хрень? – раздался за нашими спинами знакомый недовольный голос.
Капитан Дураченко, выставив вперёд седую, кудлатую бороду, тучный, раздражённый и одышливый стоял совсем рядом.
Вахтенный