что я никогда не интересовалась её братом. Вернее, я-то интересовалась, но об этом никому не нужно было знать, и дружила я с ней совсем не из-за её семейных связей.
Алёнка часто бывает у нас в гостях, я знакомлю её с бабулей, с которой жила, пока родители были в отъезде. И в целом жизнь моя протекает вполне неплохо, у меня есть подруга, у которой нет привычки втаптывать меня в грязь, я потихоньку раскидываю школьные долги, и даже готовлюсь к олимпиадам по английскому языку. Да и нападки Сомовой в этот период отходят куда-то на задний фон.
А потом случается то, что случается.
Было холодно, дул пронизывающий ноябрьский ветер, и я куталась в воротник куртки, в надежде хоть как-то согреться. Стояла на улице в утренней мгле и ждала Алёнку, которая опаздывала уже минут на десять. У нас прочно вошло в привычку, ходить в школу вместе, встречаясь на перекрёстке между нашими дворами, мы шли на занятия, коротая время в пустых, но таких приятных разговорах. Привычка опаздывать до этого за Черновой не была замечена, поэтому я слегка начинаю волноваться, уже думаю, не пойти ли мне ей на встречу, когда из глубины дворов вдруг появилась Алёна:
– Привет, извини, утро дурацкое, – поясняет она, беря меня под руку, и мы выдвигаемся в сторону школы.
– Что-то случилось?
– Нет, ничего нового… – она ещё не успела договорить свои слова, как мимо нас проносится Сашка, движения его резки и раздражены. Вообще у Сашки с Алёной хорошие отношения, и если не считать Сомовой, то других поводов для непонимания я за ними не наблюдала. Поэтому такое явное пренебрежение с его стороны меня удивило.
– Что это с Сашей?
– Да так, – бурчит себе под нос Алёна. Я не лезу с лишними вопросами, не хочет говорить – её право. Хотя, как же мне в этот момент любопытно. Какое-то время мы идём молча, потом Алёна всё-таки не выдерживает:
– Он с утра с родителями поругался, – в принципе объяснение понятное и вполне исчерпывающее, но подруга продолжает дальше. – Сань, понимаешь, нас раньше трое в семье было. Ну, у нас ещё брат старший был – Стас. А прошлой зимой он умер – сердце на тренировке не выдержало. Мы… Короче, нам всем тяжело было, а Сашке тяжелее всех, они очень близки были. Родители тогда со страху Сашку тоже с футбола забрали, ну чтобы не дай Бог … Но это всё равно тяжело было, жить в той же квартире, где мы жили все вместе, постоянно встречать его друзей, ходить теми же путями. Мы сюда и переехали то в надежде, что легче станет. Мама до сих о нём даже говорить не может. Оно, наверное, и правильно. Только Саша воспринял это как попытку вычеркнуть Стаса из жизни, как будто мы делаем вид, что его нет. Вот он с родителями иногда из-за этого и ругается. Он сегодня опять хотел на футбол вернуться, у меня такое чувство, что он за себя и за Стаса играть хочет, а родители ни в какую. Вот с утра и скандал.
Алёнка тяжело вздыхает, а я, если честно, не знаю, что здесь можно сказать, поэтому неуверенно тяну:
– Мне очень жаль…
– Да, жаль…
Мы уже почти дошли до самой школы, не проронив больше ни слова,