я захлёбывалась в своих эмоциях. А тут хотелось всё время лежать и спать, словно из меня в один момент вытащили батарейки. Затем пришла тошнота. Сначала просто мутило, я ходила и убеждала себя, что это от плохого настроения. Потом меня начало выворачивать наизнанку, причём не только утром, а в любое время суток. И тут я тоже ходила и убеждала себя, что от стресса, от переживаний, от того, что я не в настроении. В голове откуда-то всплыло модное слово психосоматика. Да, это, конечно же, она, ведь ничего другого быть не могло.
Ну а окончательной точкой во всём этом стал мой обморок. Вот я иду по коридору во время перемены, вот вижу спереди Сашку, идущего с Каринкой, а вот я очень эпично проваливаюсь в темноту… потом, правда, оказалось, что прямо в руки Чернову, но последнее, честное слово, полная случайность и дикая инсинуация со стороны судьбы.
Прихожу я в себя в кабинете медика, когда мне под нос подсовывают нашатырь. От резкого запаха опять начинает тошнить, я чуть не скатываюсь с неудобной кушетки, но чужие руки меня ловят. Конечно же Чернов.
– Пришла в себя? – спрашивает школьный фельдшер Марья Васильевна.
Я лишь бурчу что-то невнятное в ответ.
–Спасибо, Саш, за помощь, думаю, что ты можешь идти. Дальше я с нашей больной разберусь сама.
–Я останусь, – категорически заявляет Чернов, чем очень сильно удивил нас.
–Думаю, что мы тут сами справимся, девочками, – улыбается ему фельдшер.
–Нет, я останусь.
Ну, не дурак ли? Марья Васильевна даже теряется, от такой глупости.
– Саш, тебе пора.
Они ещё какое-то время сверлят друг друга глазами, пока уже я не прошу его выйти. Чернов упрямо поджимает губы, ещё какое-то время стоит истуканом, пока я его не пинаю в ногу: «Иди». Тот с раздражением выскакивает за дверь, хорошенько хлопнув ею на прощанье.
– Переживает, – по-своему трактует Сашкино поведение Марья Васильевна.
– Вряд ли, – вяло отмахиваюсь я.
– Переживает, переживает, ты не сомневайся. Принёс тебя, а сам бледнющий, думала, что двоих откачивать буду.
На это мне сказать нечего.
– Как себя чувствуешь?
– Нормально…
– Точно нормально?
– Ну да… – хотя если честно, желудок мой меня в этот момент ненавидит. И я желаю лишь об одном, оказаться где-нибудь подальше отсюда. Школьный медпункт – это, конечно, не больница, но тем не менее, мою тревогу он разжигает лишь сильнее.
– Тошнит? Ела сегодня? Нет? А почему? Худеешь? Знаю я вас… – заваливает меня вопросами медик.
Я цепляюсь за единственное адекватное объяснение о том, что я просто переволновалась из-за контрольной по алгебре, что аж с утра есть не могла. А потом шла по коридору и всё… Выпаливаю я это на одном дыхание, радуясь тому, как складно звучит мой рассказ.
Марья Васильевна кивает в такт моим словам, и я даже расслабляюсь.
– Месячные давно были?
– Что? – одними губами спрашиваю я.
– Месячные давно были?
– Нет…да… нет…
Какой