насколько я знаю, он верен ей.
– В самом деле?
– Вижу, ты хорошо провела время. Я рад. – Хьюз взболтал остатки виски в стакане. – Мне бы не хотелось, чтобы ты скучала.
– Это же наша жизнь. С чего бы ей быть скучной?
– Наша жизнь, – медленно повторил Хьюз, почти неуловимый вздох сорвался с его губ. – Да, полагаю, так и есть.
– В каком смысле – ты полагаешь?
– Не знаю в каком. Наверное, я немного перебрал с выпивкой.
– Я тоже перебрала с выпивкой, – Ник развернулась к нему, – и я хочу знать, что, черт побери, это значит – ты полагаешь?
– Ты права. – Хьюз наконец посмотрел на нее. – Ты перебрала с выпивкой.
– Да, я слишком много выпила. И что с того? У меня всего слишком, черт побери.
– Я бы хотел, чтобы ты поменьше ругалась.
– А я бы хотела, чтобы ты был тем человеком, за которого я вышла.
Ник трясло. Она знала, что наговорила лишнего, но это было как прыгнуть со скалы. Когда она была девочкой, они с Хеленой и парочкой мальчишек забирались на старый карьер, чтобы испытать себя. Гранит там выработали давным-давно, заброшенный карьер затопили грунтовые воды, и глубина там была изрядная. Они по очереди разбегались от пня старого дуба, служившего им ориентиром, и бежали без остановки, пока не оказывались в воздухе, и летели с обрыва. Мальчики, которым было по-настоящему страшно, скатывались вниз, точно мраморные шарики. А Ник всегда прыгала. Но тамошний рельеф ей был хорошо знаком.
Хьюз допил скотч одним быстрым глотком и налил еще.
– Мне жаль, если ты разочарована.
– Я не хочу, чтобы ты сожалел.
– Ложись спать, Никки. Мы можем поговорить, когда ты протрезвеешь.
– Ты человек, который должен был… – Она замолчала в нерешительности. – Ты мой муж.
– Я прекрасно это помню, Ник.
Голос у него был раздраженным, даже язвительным.
– В самом деле? Похоже, ты не слишком часто об этом вспоминал в последнее время.
– Возможно, одной тебе было бы лучше, возможно, я не гожусь для роли мужа.
– По крайней мере, я стараюсь, – сказала Ник, внезапно испугавшись. – Ты…
Хьюз застыл на месте, и на миг ей показалось, что он стал выше. Одна его рука вжалась в стол, костяшки пальцев, сжимающих стакан, побелели.
– Ты считаешь, я не стараюсь, Ник? А что я, по-твоему, делаю каждый день, каждую секунду? Этот корабль, это место, этот дом, эта жизнь – думаешь, это то, чего я хочу?
Ник посмотрела на него. И вдруг быстрым движением вырвала шнур радио из стены. В одну секунду радио было у нее в руках, а в следующую уже взлетело в воздух.
Хьюз даже не шелохнулся, его слова повисли в воздухе вокруг него, в глазах была пустота.
Радио, не задев его, врезалось в угол.
– И что? Ты думаешь, это, – она ткнула в груду из пружин и пластика, – ты думаешь, это то, чего я хочу?
– Я иду спать, – сказал Хьюз.
– А зачем? – Ник запустила пальцы в волосы. – Ты и так спишь.
На следующее утро Хьюз ушел рано. Ник притворилась спящей. Шторы были задернуты, в комнате стояла духота. Они оба любили спать с