морда лица тоже была недоброй. И какой-то распухшей.
Откусив котлету, Морозов тихо застонал. Схватившись за щеку, он встал:
– Извините! Всю ночь зуб болел. Пойду лечить.
Через пять минут он появился на пороге столовой. Ошарашенно глядя на офицеров, промычал:
– У них тут ничего нет! Даже таблетки анальгина нет! Зубник меня смотреть даже не стал. Говорит, нет лекарств. Возьмите, говорит, у повара соду, и полоскайте! Бред какой-то!
Я торжествующе посмотрел на него:
– Наконец-то вы увидели реальность! А то пресслужба вам всем дует в уши, как прекрасно здесь. Я же вам говорил, что солдаты на границе лечатся от гриппа корнями и ветками шиповника! Тыловики все лекарства куда-то дели! Вы понимаете? Россия в космос заехала, а тут элементарных таблеток нет!
– Прекрати свою агитацию! – заорал вдруг Ливанкин. – Мятежный, блин, корреспондент! Без тебя товарищи офицеры все знают! Иди отсюда!
Чтобы не продолжать перепалку, я, как обычно, перешел на туркменский. Пожелал приятного аппетита:
– Ишдяниз ачык болсун, елдашлар!
Что с ними говорить, ежли все и так знают.
Знают, сюки, но мер не принимают!
А через полчаса меня уже требовал к себе генерал Городиркин. Ливанкин успел ему наябедничать!
Показывая на колонну «Камазов» и БТРов на окраине отряда, генерал приказал:
– Ильин, твою мать! Железноводский ПОГОН убывает к месту дислокации. Ты, бл..дь, следуешь с ними. С глаз моих, на х..й! Нечего здесь рыскать! Садись в «УАЗ» к замполиту! Доедешь до Пятигорска, и своим ходом – в госпиталь!
Колонна тронулась. По серпантину узкой дороги мы спустилась к первому блок-посту. Все тихо-спокойно. Можно подремать.
Но только-только миновали Итум-Кале и втянулись в ущелье, передовой дозор сообщил о помехе:
– Здесь новый блок-пост! Требуют остановиться для досмотра!
– Засада! Прорывайся! – послышался в эфире голос начальника отряда.
Через минуту там, впереди колонны, раздался мощный взрыв. Похоже, передний БТР подорвался на фугасе. И сразу сверху, из густых зарослей кустарника, на колонну обрушился шквал огня.
Солдаты посыпались с «брони», занимая позиции за камнями и деревьями. Автоматные трассеры резали дорогу вдоль и поперек, не давая шансов выжить. Грохотали разрывы гранат.
Неожиданно для всех дорога вздыбилась мощными разрывами. Мелкое крошево битых камней секло бойцов, укрывшихся на обочине. Они матюкались, понимая, что попали «под раздачу» своих же артиллеристов, только пехотных.
И тут же – мощный взрыв! Грузовик, загруженный какими-то ящиками, разлетелся на куски. Искореженный остов бросило вниз, в ущелье, в бурные воды Аргуна.
Взрывной волной меня швырнуло вниз, к реке. От падения с обрыва спасло деревце, вцепившееся корнями в скалу.
И вдруг – тишина! Снаряды перестали рвать дорогу и скалы, трассеры пуль иссякли. Что это? Я осторожно выглянул.
– К машинам! К машинам! –