усмехнулся: загодя побеспокоившись об алиби и свидетелях, подполковник не изменил ни себе, ни требованиям момента, не говоря уже о требованиях должности.
Вскоре – за таковое работало часовое опоздание – появился Хрусталёв. Только нельзя было сказать, что он заступил на дежурство. Точнее, нельзя было сказать, что он пришёл сменить Старостина. То есть, появился он в формате: «и не то, чтобы «да», и не то, чтобы «нет». А ведь подполковник так надеялся на то, что ему, наконец, удастся переложить груз со своих плеч на чужие. Это, в свою очередь, позволило бы ему надеяться и на то, что, может, быть, ещё удастся пожить. Хоть сколько-нибудь. Потому что «оргвыводы» по такому делу – исключительно одного свойства: организованно выводящими в расход.
Объяснив задержку – начальство ведь не опаздывает – тем, что его неожиданно вызвал министр, Хрусталёв сказал, что он – «в курсе», и поэтому убедительно просит подполковника Старостина, в виду исключительных обстоятельств, задержаться на службе на неопределённое время. Обронив лицо – вместе с надеждами – подполковник, разумеется, «поблагодарил за доверие».
Примерно через час за окном вновь заурчал мотор автомобиля. Старостину, «задержавшемуся на неопределённое время» «по просьбе» начальства, опять не потребовалось выглядывать в окно: и так было ясно, что приехал Берия.
Однако в этот раз подбежать к автомобилю, чтобы лично открыть дверцу «мерседеса» для «высочайших особ» не удалось: настолько стремительно Берия последовал в дом. Его неизменные спутники Маленков и Хрущёв едва поспевали за ним. На этот раз они почему-то решили «не воздерживаться по линии вхождения».
– Опять ты?
Берия недовольно покосился на Старостина.
– А где Хрусталёв: ему давно уже пора сменить тебя?
– Я здесь, товарищ Берия.
Вынырнувший из-за угла коридора Хрусталёв почтительно изогнулся перед Лаврентием Палычем. Но, видимо, этого ему показалось мало, если он, не моргнув глазом, нагло соврал:
– Я давно уже здесь. А подполковника Старостина я, в виду исключительных обстоятельств, попросил немного задержаться.
– Добро, – буркнул Берия, уже входя в зал. Подойдя к телу Хозяина, он неторопливо «обследовал» его внимательным глазом. По результатам «обследования» можно было с уверенность сказать: зрелище неподвижного вождя не доставило ему огорчения.
– Посинел-то, как, – удовлетворённо констатировал Берия, оглаживая взглядом кожные покровы вождя. – Задыхается, что ли?
Тут же, как бы спохватившись, он «сокрушённо» покачал головой.
– Да, надо вызывать врачей. Уже пора.
«Через одиннадцать часов после того, как мы позвонили Игнатьеву!» – выдал Браилов открытым текстом… закрытого типа. – «И как двусмысленно прозвучало твоё „уже пора“! Хозяин „дошёл до нужной кондиции“, процесс уже принял необратимый характер, и теперь на сцену можно выпускать бесполезных врачей! Молодец, Лаврентий