и прихлопнул комара на щеке. Двое часовых поторопили его войти в ворота.
Первое, что его поразило, – запах мочи и дерьма, от которого заслезились глаза. Никлайс рукавом прикрыл рот и нос. Когда проходили площадку для казней, у него ослабели ноги. На кольях были выставлены полусгнившие головы с распухшими, как жирные личинки, языками.
Сульярда прятали под землей. Он лежал пластом в своей камере, прикрытый только тряпицей на бедрах. Часовые, раздобрившись, оставили Никлайсу светильник и вышли.
Их шаги заглохли в непроглядной темноте. Никлайс встал на колени и ухватился за прут деревянной решетки.
– Сульярд! – Он постучал тростью по полу. – Оживи.
Никакого ответа. Никлайс просунул трость сквозь решетку и основательно ткнул пленника. Тот шевельнулся.
– Трюд, – пробормотал он.
– Жаль тебя разочаровывать, но это Рооз.
Молчание.
– Доктор Рооз… – Сульярд развернулся. – Я думал – снится.
– Хорошо бы так.
Мальчишка был совсем плох. Лицо распухло, как хлеб в печи, на лбу чернели знаки: «Нарушитель границы». На спине и бедрах засохла кровь.
Сульярда не защищало покровительство заморского князя. В былые времена Никлайс был бы потрясен такой жестокостью, но страны Добродетели, выжимая из пленников правду, применяли и более изощренные средства.
– Сульярд, – попросил Никлайс, – скажи, что ты рассказал допросчикам.
– Одну правду. – Сульярд закашлялся. – Что я приплыл молить их государя о помощи.
– Не о том. О том, как добрался до Орисимы. – Никлайс прижался к решетке. – О второй женщине – первой, которую ты увидел, еще на берегу. Ты о ней говорил?
– Нет.
Никлайсу ужасно хотелось ухватить этого тупицу за глотку. Вместо этого он открыл тыкву-горлянку:
– Попей. – Он просунул сосуд между прутьями. – Та, первая, вместо того чтобы выдать, отвела тебя в квартал театров. Ее преступление привело тебя на Орисиму. Ты наверняка мог бы ее описать: лицо, одежду, что-нибудь. Помоги себе, Сульярд.
Выпачканная кровью рука протянулась к тыкве.
– У нее были длинные темные волосы и шрам на левой скуле. Как рыболовный крючок. – Сульярд стал пить. – По-моему… моего возраста или моложе. В блузе из черного шелка с вышитым голубым драконом.
– Скажи об этом на допросе, – настойчиво посоветовал Никлайс. – Спасай свою жизнь. Помоги им ее разыскать, и над тобой, может быть, смилуются.
– Я умолял их меня выслушать, – как в горячке, забормотал Сульярд. – Говорил, что я от ее величества, что я ее посланник, что мой корабль потерпел крушение. Никто не стал слушать.
– Даже будь ты настоящим посланником – а всякому видно, что это не так, – тебе бы не были здесь рады. – Никлайс оглянулся через плечо. Скоро за ним должны были вернуться часовые. – Теперь слушай внимательно, Сульярд. Правитель мыса Хайсан отсылает меня на время расследования этого дела в столицу. Давай я доставлю твое послание.
На