мечты стали какими-то материальными. Вместо того чтобы мечтать о хорошей погоде или здоровье, все мечтают о вещах, которые со временем им станут не нужны.
– Мечтать – здорово, – Элина задрала ножку вверх так, чтобы пальчиком закрыть луну, а потом хлопнула ногой по матрацу. – Знаешь, о чём мечтаю я?
– О чём? – он посмотрел в её голубые глаза, которые при лунном свете становились ещё выразительней.
– Я мечтаю посмотреть мир.
Матвей повернул голову к ней.
– Я ведь нигде не была, кроме Просветления. Да, я знаю, что выходить за стены опасно, но мне так хочется хотя бы одним глазком посмотреть, что там… Как выглядит Москва? Ленинград? Париж…
– Хм… Я бы и сам хотел посмотреть на эти города, но вряд ли от них что-то осталось.
– Мне так не хочется в это верить. Иногда я думаю: зачем это было нужно?
– Что?
– Катастрофа. Последняя война. Моя мама говорит, что не смогли договориться. А кто не смог? Неужели не поделили что-то? Ведь наша планета такая большая! Здесь всем хватит места.
– Кстати, – Матвей привстал и наклонился над Элиной, – я знаком с твоей мамой, но не видел твоего отца. Он жив? Кто он? Где он?
Элина повернулась на спину и посмотрела на небольшую трещину в потолке.
– Дома, наверное. Мой отец – Старший.
10
Егор взял топорик и прикрепил его к поясу. Он проверил все карманы ещё раз и убедился, что свёрток с докладом на месте. На этой неделе ему толком не о чем рассказывать. Несколько дней назад прошёл мерзкий кислотный дождь, увеличивший уровень радиации. Не смертельной для человека, но Марченко прекрасно понимал, что все его вылазки в седьмую классификацию окончатся для него не самым лучшим образом.
На матраце досыпала юная Ира. Егор и сам не знал, чем она зацепила его, но выпив пол-литра местной бормотухи, он уже не обращал внимания на такие мелочи.
Он поправил свою шляпу, накинул плащ и вышел из дома. В этот момент к нему подбежал мальчонка лет семи.
– Дядь Егор! Дядь Егор! Вы же в лес, да?
– Ну, да, а что такое?
– Папка не вернулся! – мальчуган еле сдерживал слёзы. – Дядь Егор, не вернулся. Мамка плачет! Что делать, не знаем. Она пошла к Игнату, а он сказал, чтоб не переживала, просто задерживается. А это не так! Дядь Егор, она чувствует! Знаете что? Она всегда папку чувствует! И говорит, что беда! И плачет. А если…
– Так, пацан, успокойся. Ты ж мужик! Не реви. Пока повода нет реветь. Веди к маме.
Мальчик взял Марченко за руку и потащил к их дому. Старый, покосившийся, с гнилыми досками он смотрелся жутко на фоне уходящих за стену деревьев.
– Мама! Мама! – кричал мальчик. – Мама! Выходи.
Молодая женщина вышла на крыльцо. Её лицо немного отекло, а глаза налились красным от слёз.
– Егор, здравствуй, – поприветствовала она оперативника и вытерла руки о заляпанный фартук, – Дениска тебе жаловаться побежал? Негодник!
– Да не ругай парня-то. Он за вас беспокоится. Где