даже ее время от времени приводила в изумление. Однако, как бы то ни было, брат должен знать – оставлять отца без присмотра никак нельзя, а она через несколько дней уедет.
– Предупреди гонца, чтобы был наготове, – приказала Ретта. – И подай мне перо и бумагу.
Бериса помогла воспитаннице устроиться поудобнее, затем подошла к бюро из орехового дерева, достала необходимое и поставила на низенький круглый столик. Ретта кивнула, давая понять, что теперь все в порядке, и тогда старуха выскользнула из покоев, плотно притворив за собой дверь.
Герцогиня же, взяв в руки перо, задумалась. Несмотря на горячий нрав, Теональд был юношей весьма умным и осмотрительным. Даже если, прочитав письмо, он взорвется гневом, что достаточно вероятно, он все же не кинется домой в тот же миг, очертя голову. Нет, сперва брат позаботится о надлежащей охране, посоветуется с дедом, вышлет вперед разведку. И только после этого начнет собирать вещи. А это значит, что можно просто изложить ему все, как есть.
Ретта решительно обмакнула перо в чернила и начала выводить:
«Любимый брат мой, пишу тебе, дабы сообщить весьма прискорбные известия. Нет, с нашим отцом и со мной все в порядке, на этот счет можешь быть совершенно спокоен. Тем не менее, есть то, что заставляет мое сердце обливаться кровью.
Мирный договор с Вотростеном заключен. Но, милосердные боги, на каких условиях! Ты сам хорошо понимаешь, что заплатить дань, пусть даже единовременную, Месаине нечем. А ты еще не слышал, сколько Бардульв запросил! Наши города в руинах, экономика уничтожена, и я день и ночь молю Вийюту послать благоприятную погоду, чтобы мы могли собрать хоть один урожай до наступления холодов. Впрочем, обо всем этом ты либо уже знаешь, либо догадываешься.
Но и это еще не все. Подготовься, Теональд, и вдохни поглубже. Отец меня отдал в жены Бардульву. Через несколько дней я уезжаю, и, скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Это то, что действительно приводит меня сейчас в отчаяние. Но, может быть, боги все же будут благосклонны, и наши пути еще когда-нибудь однажды пересекутся? Мы не можем знать, но я обещаю молить богов день и ночь.
Однако не думай обо мне теперь, любезный брат, тут ничего уже не исправишь, а лучше поспеши домой. Без тебя Месаина погибнет, ибо кто же еще позаботится о ней и спасет? Ты один отныне ее хранитель, не считая богов.
Теперь прощай, и снова и снова умоляю тебя – поторопись.
Твоя единственная сестра Алеретт.
P.S. Пожалуйста, не будь слишком суров с отцом – он очень переживает, что довел до такого».
Тяжело вздохнув, Ретта отложила перо и прикрыла глаза. Послание вышло непривычно кратким, и, тем не менее, оно было завершено. Можно отправлять.
О, как хотелось бы ей поделиться с братом всем тем, что гнетет ее! Они привыкли делить печали и радости пополам. Может быть, Теональд посоветовал бы что-нибудь, подсказал выход из положения. Но подобные излияния, безусловно, не для депеш. А это значит, остается только запечатать и передать письмо гонцу,