Хотя оно было нарядным, пошитым специально для торжественных выездов, но все же слишком легким.
«Ну да делать нечего, – решила, мысленно махнув на все рукой, Ретта. – Погода, кажется, обещает быть хорошей, а значит, до замка я вполне смогу доехать, не околев».
Наконец она, еще раз критически оглядев себя, осталась довольна. Если прежняя княгиня, как все вокруг утверждают, была столь плоха, значит она, Алеретт, просто обязана произвести впечатление воздушного, трепетного создания. Будущие подданные должны решить, что новая властительница совсем другая. И, кажется, теперь у нее есть все шансы добиться поставленной цели.
Во дворе зашумели, и Ретта, выглянув в окно, увидела, что появился, наконец, Аудмунд: в блестящей кольчуге и алом плаще, отороченном мехом, с тщательно расчесанными волосами, стянутыми широким медным ободом, напоминающим по форме налобную ленту.
– Это что, корона эр-князя? – спросила она Берису.
– Ну да, – подтвердила та, поглядев во двор. – Такую диадему носит обычно старший принц.
– А как выглядит сам княжеский венец?
Старуха вздохнула, и выражение лица ее стало благоговейно-мечтательным:
– О, ему уже две тысячи лет. Его носил князь Асгволд еще в те года, когда жил в Далире до катастрофы. Это плетеный серебряный венец с изумрудом, напоминающий по форме виноградную лозу. Его возлагают на голову во время коронации всем князьям Вотростена.
Ретта попыталась вновь воочию представить себе эту бездну лет, и древнюю корону, прошедшую сквозь невзгоды и бури, но воображение ее спасовало.
«Однако, – подумала она, – такую реликвию в Месаине бы тоже хранили, будь у нас нечто похожее».
На лестнице раздался топот сапог, в дверь постучали, и Ретта крикнула:
– Входите!
На пороге появился Аудмунд, заполнив собою весь проем, и вновь в глазах его, обращенных к ней, прочла она то же странное выражение, что и накануне.
– Вы истинная княгиня, – проговорил через некоторое время с явным восхищением в голосе оборотень и добавил: – Вот, возьмите – это вам прислали из дворца.
Он протянул ей плащ, похожий на тот, что носил сам, с меховой опушкой, только небесно-голубого цвета. Ретта оглядела его и с восторгом выдохнула:
– Очень красив! Спасибо вам, князь!
Ни она, ни он не заметили слетевшую с ее губ оговорку. Или Аудмунд услышал, но не подал вида? Как бы то ни было, он подошел, закутал ее в принесенный плащ, и руки его, широкие и тяжелые, легли Ретте на плечи.
– Вы истинная княгиня, – повторил он шепотом, глядя прямо в глаза, и, хотя от голоса его по коже побежали мурашки, отвести взгляд ей не хватило сил.
Бериса отошла, делая вид, что увлечена собственными сборами, а эр-князь, отодвинувшись немного, подал руку:
– Спустимся вниз? Завтрак ждет вас. А после в путь.
– Хорошо, – согласилась она, послушно вкладывая пальцы в его ладонь. – А как же остальные?
– Парни уже