толстая и тяжелая. Все индиго идут по алфавитному порядку. Где-то есть фотографии. Но по большей части либо очень старые, либо их вообще нет. У всех стоят даты рождения и способности, которыми человек обладает.
Я наталкиваюсь на страницу с Ритой Малкиной. Ей сейчас двадцать два и она умеет воспламеняться. Фотографии нет. Зато есть адрес. Не факт, что она проживает сейчас по нему, но хоть что-то.
Листаю дальше. Максим Олешов. Семь лет. Видит будущее.
– Ребят, – я зову Крис и Эдика, они быстро подходят и смотрят на меня испытующим взглядом. – Знаете. Я бы не назвала это индиго. Больше похоже на супергероев.
Эдик вырывает у меня из рук папку, листает и присвистывает.
– Ничего себе.
– У них у всех какие-то ошеломительные способности, такого не бывает, – бормочу я, снова забирая папку обратно.
И тут встревает Крис.
– А никто не собирается идти в полицию?
Почему-то никому из нас эта мысль не пришла в голову раньше. Сказался стресс. Мы так перепугались за свои жизни, что совсем забыли о том, что в школе остались мертвые дети и учитель.
***
Я избавлю вас от скучных подробностей о том, как мы объясняли полицейским, что произошло. Не будет также рассказа о том, как долго нас допрашивали, не веря словам. Нас даже чуть было не выпроводили из участка, на благодаря Эдику, полиция все же поверила.
Мы едем на заднем сиденье полицейской машины и обеспокоенно переглядываемся.
– Ребята, а вы знаете же, что школа эта уже несколько лет, как закрыта? – к нам оборачивается один из полицейских.
– Знаем. Но она работает, хоть и не финансируется государством, – говорит Эдик.
Калитка заперта, как и в первое наше появление. Тогда один из полицейских с ловкостью перепрыгивает через забор и отпирает калитку изнутри.
Мы приходим на второй этаж точно в тот кабинет, где убили профессора.
– Ну, и где труп? – усмехается один из двух мужчин.
Мне не нравится его реакция. Он словно знал на все сто процентов, что не будет здесь никакого трупа.
– А как вы школу нашли? Я лично проверял, она нигде не упоминается. Все сведения о ней стерты. Неужели просто набрели?
Интонация полицейского меняется, голос становится более серьезным. От нашего ответа сейчас явно что-то зависит. Стоит ли говорить правду?
– Мы видео нашли, – не задумываясь, отвечает Кристина.
Я замираю. Обстановка заметно накаляется. Только Кристина и Эдик почему-то этого не замечают. Хотя нет, Эдик понял. У него напряжена спина, ноги поставлены так, чтобы можно было быстро сорваться с места. А Крис он крепко берет за руку, смыкая пальцы как можно сильнее.
– А кто из вас нашел? – краем глаза замечаю, как рука мужчины, что стоит сбоку от меня, тянется к кобуре.
– Ну, предположим, что это я нашел, – Эдик усмехается и смотрит мне прямо в глаза, на мгновение становясь серьезным. Удивительно, но я понимаю его без слов.
Все происходит в считанные секунды. Я бросаюсь вперед, хватая на ходу Кристину за руку,