дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц – золотые рожки! Заостри мечи наши да топоры наши, направь стрелы в сердце волчье лютое, чтоб упал – не поднялся, а погиб навеки…
В это время спустился на кухню по лесенке князь Даниил. Одни заметили его, встали и поклонились. Другие, словами колдовскими увлеченные, остались сидеть. Нахмурил юный государь брови от речи старухи и прервал ее грозным голосом:
– Полно языком чесать, Малуша. Скоро будут битвы тяжелые, много народу поляжет. Кередов4 и Бату-хана бояться следует, идут прямо сюда несметные полчища.
Все притихли, опасаясь гнева княжеского. Найдя глазами за столом Добраву, Даниил улыбнулся скупо, но, видно, и не мог по-другому.
– Воевода разрешил тебе остаться служить у него на подворье, – и обратился к слугам своим: – Завтра же утром едем в Светлоровск. К первым петухам готовыми будьте.
Как же – завтра! Добрава опустила низко голову, чтобы не увидел никто, как падает слеза в наваристые щи. Неужели не увидит она никогда больше ласкового князя? Утомленная волнениями, за один день пережитыми, не могла она сейчас мысли свои собрать воедино. Понимала девушка только, что нет у нее ни семьи, ни кола ни двора, только послали ей силы неведомые любовь не земную, не небесную. И это отберут теперь? Кто? С иконы лицо с грустными глазами или древние богини, от которых у всех худое и доброе написано на роду? Ну уж нет. Добрава не рабыня. Уйдет она от Никиты в Светлоровск, будь он даже на горе далекой, за которую заходит по вечерам солнце.
Рядом хлебал щи Владимир. Остальные ушли готовиться ко сну. Только Людмила вытирала тряпкой доски столешницы, бросая на юношу нежные взгляды, да Малуша за печкой мыла горшки водой и речным песком.
– Далек ли будет путь до Светлоровска? – спросила Добрава, собравшись духом.
– Ижеславец стоит на берегу реки Рюнда. Если подниматься по ней супротив течения, за неделю до Светлоровска доберешься, как раз через Сороцк.
– Как велик город твой? – влезла в разговор Людмила, и дрожавшая Добрава этому рада была.
– Разросся за несколько лет необычайно. Никогда не было это место богатым до того, как разумный Юрий Олегович не пришел к власти. Он устроил все так, что чуть выше ровных песчаных берегов завязалась бойкая торговля зерном и пушниной, а на вырученные деньги укрепил деревянный кремль камнем. Внутри под надежной защитой живут и работают искусные ремесленники. Особенно славятся у нас золотых дел мастера, чьи браслеты, перстни и бусы с гравировкой по серебру на черном фоне – чернью – или белой и ярко-красной эмалью заморские купцы с радостью и за большую цену покупают и увозят продавать к себе на родину втридорога!
– А дома какие в Светлоровске? Где пригожие боярышни живут?
– Пригожей тебя, Людмилушка, нет, а строят у нас дома из крепких