в очень узких ботинках с каблучками в форме рюмок. Распущенные волосы до талии. Из вежливости я посторонился – иначе не разойтись нам было меж сугробов.
Она прошла мимо, оставив запах чего-то томного, марципанового, из ранней юности. Того, что нельзя передать словами…
§§§
В этом крошечном помещении, которое я сразу окрестил «дуплом», громоздились системные блоки и мониторы: весь сервер, хранивший тысячи терабайт информации Института.
Чистотой «дупло» не отличалось. Здесь давно никто не протирал пыль, по углам валялись исчерканные бумажки, замусоленные мануалы, пустые упаковки из-под крекеров и чипсов, оставшиеся от предшественника. У кресла заедал механизм качания: оно все время норовило завалиться.
Я обещал себе, что как только разберусь с грудой навалившихся рабочих проблем, найду уборщицу или, на худой конец, тряпку, и займусь наведением порядка.
Я погрузился в разгребание «авгиевых конюшен» на сервере и проработал около часа.
Дверь открылась, вошла Масенька, и позвала меня на совещание к Будулаеву.
Терпеть не могу эти сборища. Ничто так не пожирает время как ежедневные совещания. Можно было упразднить все совещания на Земле после того, как изобрели мессенджеры.
Я со вздохом встал и побрел за Масенькой по коридору. Войдя в кабинет Будулаева, я ошалел. На восточном берегу эпоксидного озера сидели трое. Я не мог подобрать им определение.
Мне вспомнилась давно забытая детская сказка про гномов, и, словно в ответ на мой вопрос, Ельшинский, стоящий у панорамного окна, сказал:
– ВЫблеры.
– Всеволод Родионович! – громыхнул Будулаев.
– Ладно. Прочие. Это – прочие, Федор Павлович.
– Прочие…
– Да, Федор Павлович, – Будулаев был в прекрасном расположении духа. – Я решил сразу ввести вас в курс реалий Института. В его голосе промелькнули нотки экскурсовода. – Мы с Александром Ивановичем долго думали, стоит ли дать вам освоиться или сразу же ввести вас в курс дела. Александр Иванович, как и я, за обоюдную честность в работе. Как говорят сейчас? Вин-вин?
Ельшинский хмыкнул.
– ВЫблеры? – спросил я, рассматривая сидящих за столом, просто чтобы услышать звук собственного голоса и вернуться в реальность.
– Прочие, Федор Павлович, их зовут прочие. Прочие являются исконными обитателями Когевского Эллипса. Есть сведения, что они появились здесь раньше людей или же люди асси…
Поначалу вам будет достаточно трудно отойти от стереотипов, которыми напичкан неокортекс современного городского человека XXI века. В некоторых ситуациях будет полезно абстрагироваться от достижений эволюции и использовать рептильный мозг. Для человека с вашим уровнем интеллекта, вам будет достаточно сложно встроить неизведанное вроде прочих в вашу структурированную систему сознания, привитую городской средой.
– Я не из городской среды.
– Тем лучше. Это – огромный