сторону – Молк и Чтирад.
Почтительно отведав все угощения, выставленные на стол, Нахаб повел разговор о скорой весне, о тревожных сообщениях от пограничных северян. Гуснар, уважительно поддерживая беседу, ждал, когда гость перейдет к делу, ради которого пожаловал. Но Нахаб не спешил и продолжал говорить ни о чём.
Все это время Лазурна и Сметная без суеты и с достоинством ухаживали за северянами. Подливали меду в пустые кубки, подкладывали грибов и студня. И тоже ждали, когда гость встанет и скажет: «Благодарствуйте за угощение», что означало: за столом переходят к важным разговорам, и женщинам тут не место.
Когда Нахаб всё же произнес ожидаемые слова, Лазурна и Сметная, поклонившись, быстро вышли.
Гуснар зыркнул на Молка и Чтирада, те тотчас молча встали и последовали за женщинами. Нахаб не хотел оставаться с Гуснаром один на один, но и ему ничего не оставалось, как указать на дверь своим спутникам.
– Гуснар, – начал Нахаб, – видал, как весна силу взяла. Глядишь, скоро снег сойдет. Откроются дороги для лесного люда, и опять пойдёт их воровское дело.
«Об чём это он? – встрепенулся Гуснар, но виду не показал. – Про скорую весну уже говорил. Неужто прознал? Может, так просто разговор важный заводит».
– В прошлый год лесные много урону нам нанесли, – продолжил Нахаб. – Слыхал, что и ты от них пострадал.
– Как же?! Двух коз потерял. В одну ночь увели. Прикинуть, сколько сосельников пострадало от окаянных, то огого сколько получится!
– Вот и я говорю. Урон от них большой. Здесь вот какое дело – слушок прошёл, что кто-то из наших с ними дружбу завёл.
– Да неужто?! – умело изобразил Гуснар неподдельное удивление. – Со зверьём этим?! Ни в жизнь не поверю!
– Слушок верный. Сказывают, северянин привар имеет, и немалый.
«Прознали, – обреченно подумал Гуснар. – Пусть докажут!».
– Мужик ты серьезный, – невозмутимо продолжил Нахаб. – Головастый, таких не много, – решил он польстить хозяину дома. – Приглядись вокруг. Посмотри, может, кто и проявится.
– Как так, проявится? – в этот раз пришлось Гуснару изобразить непонимание.
– Как?! В первую голову – это у кого шкура новая появилась. На охоту не ходил, а жена или дочь – в новом тулупе. Где взял? Сам знаешь, у лесных этого добра полным полно. Потом – медок лесной. Он тоже оттуда. Обмозгуй это дело. Нехорошо северянину с лесными дружбу иметь втайне от всех. Понятно объясняю? Тебе это не от меня указ. Наши старцы с вашими, со смоковскими, совет держали. Сообща и решили – мужиков, которые порасторопней, к важному делу привлечь.
«Это ты, Нахаб, врёшь. Кабы так было, со мной не ты б говорил, а кто из наших старцев» – подумал Гуснар, a вслух сказал:
– Благодарствую за такое доверие, – он встал, прижал руку к груди, выказывая уважение к совету старцев и Нахабу, и поклонился. – Своё слово могу и сейчас сказать. Без раздумий, уверен я в том. У нас нет, чтобы ни с того ни с сего кто-то богатеть начал. Всё на виду. Всё на глазах. Народ у нас, сам знаешь, не шибко богатый.