вздернула подбородок в притворном высокомерии.
– Моя потрясающая фигура была бы слишком приятной смертью для них.
Я рассмеялась. Она тоже. Никто из нас не заметил слез, пришедших вместе с весельем.
– Я скучала по тебе, – сказали мы одновременно.
Большевики следили за нами, как росомаха за полевкой. Не моргая и не смягчаясь. Так продолжалось несколько дней. Говорят, росомаху невозможно приручить. Я подозревала, что так же дело обстоит и с большевиками.[2]
– Скорее всего, это связано с изменением режима и увеличением числа охранников, – предположила Мария, когда я поделилась своими мыслями. – Теперь у них двенадцать врагов, которых надо охранять, а не только папа, мама и я.
Из-за бдительного надзора не находилось времени, чтобы поговорить с папой наедине. Поэтому я стойко держала матрешку под корсетом и занималась другими делами, например, мило улыбалась охране, как советовал нам отец. Или писала друзьям домой письма… которые, вероятно, никогда не будут отправлены. Или играла с Марией в карты и домино, каждый раз ловко обыгрывая ее.
Я читала Алексею сказки, имитируя голоса персонажей и строя рожи. Я притворялась, что не замечаю болезненных гримас, вызванных распухшим коленом. Мы играли с его игрушечными солдатиками, выставляя их как солдат Красной армии против либерально настроенной к нам Белой армии.
Я прочла колдовскую книгу на немецком языке от корки до корки, но нигде не нашла рецепта изготовления чернил. С каждым днем Алексей казался все слабее. Доктор Боткин сказал, что за последний месяц брат похудел больше чем на шесть килограммов. Наш нынешний рацион вряд ли поможет ему восстановить вес. Уже не в первый раз я украдкой поглядывала на матрешку. Ничего не менялось. Возможно, мне придется разбить ее, чтобы освободить заклинание.
Тем временем бутылочка с чернилами для заклинаний, нетронутая, лежала в ранце у Заша. Я начала жалеть, что не украла ее. Большевики похитили наши жизни. Это был бы честный обмен.
И все же у Заша была на то причина, и мне хотелось ее узнать. Может быть, он поделится с кем-нибудь. Я не слишком горда, могу и спросить. Смотреть на то, как Алексей борется с болью, лишенный солнечного света, было поистине невыносимо.
– Ты не видела, чтобы здесь использовали или прятали заклинания? – беззаботно поинтересовалась я у Марии, когда мы закончили карточную игру.
– Не увлекайся колдовством, Настя. Только не здесь.
Я перетасовала карты.
– Это для Алексея. Для его колена. – И для моего успокоения.
– Я ничего не видела. Но если здесь и есть какие-то заклинания, то они, скорее всего, в кабинете Авдеева. Иногда в городе происходят облавы, и вещи свозят сюда.
Ближе к вечеру я присоединилась к доктору, который обрабатывал колено Алексея.
– Доктор Боткин, вы ведь использовали заклинания для исцеления, правда?
Он осторожно надавил на опухшие суставы брата. Тот зашипел.
– Только те, которые покупал. Никогда