я осознал, насколько изменился мир.
– И что вы сделали?
– Натянул что под руку попалось и коня потребовал. Полетел… один, к слову, и полетел. Мои соратники оказались не совсем в том состоянии, которое располагало к прогулкам. Помогите, будьте любезны… вот так придержите.
Прикасаться к мертвой девушке было неприятно. Но Димитрий послушно перевернул тело на бок, тяжелое, застывшее, что полено зимнее.
– Я увидел… – Вздох. – Вы первый, кому я рассказываю. Даже мой отец… его не слишком интересовали подробности. Он пришел в ярость, ведь это убийство ударило по всем. До того момента наши соседи блюли нейтралитет, однако смерть венценосного семейства… Спустя неделю бритты высадились на южных берегах. Ну да вы знаете… Я спешил. Помнится, уже там, в поместье, я понял, что одет лишь в рубаху и подштанники… спаситель и герой. Но со мной была моя ярость. И моя клятва. Она требовала покарать…
– И вы…
– Покарал, – Святозар усмехнулся и провел окровавленным пальцем по лбу девушки. – Все же… наша магия порой заставляет нас действовать не совсем разумно. Помню, мне навстречу вышел человек в черной кожанке. Он что-то там кричал про суд, постановление, смерть узурпатора. А я смотрел на него и думал, что он… скотина. Вот просто скотина, и все тут. Я сжег его. Это оказалось просто… там все было… нестабильно. Сами понимаете, что смерть мага, которым Николай не перестал быть после смерти, не могла не отразиться на мире, тем паче погиб и наследник, и силу было некому перенять. Она гуляла, свободная, дикая. Злая. И я стал лишь проводником… помню смутно, что в меня стреляли. Кто-то пытался задержать, кто-то… Я спустился в подвал. Сила звала меня… она требовала, тянула… в этот треклятый подвал.
Он остановился. Отвернулся.
Вытер грязные пальцы о не слишком чистую одежду.
– У дверей лежала женщина… из комнатных, оставшихся с Александрой… рядом Куржеватый, камердинер. Ему сперва прострелили колени, а уже потом добили. Их я помню хорошо. Сознание на время вернулось. И комнату помню, вернее, подвал с голыми стенами, на которых появились темные пятна. Мальчишку совсем юного, ровесника цесаревичу… и самого цесаревича. Лежал возле отца… и таким вдруг взрослым показался. В него всадили пять пуль. А Николаю хватило одной. Его убрали первым, должно быть, поняли, что он опаснее прочих…
Святозар дернул шеей.
И коснулся пальцами щеки.
– Аликс обнимала девочек… Почему-то там было много людей, куда больше, чем должно было быть… И я понимаю, о чем вы хотите спросить. И… я не знаю. Понимаете, тогда я был не совсем в себе… не совсем собой. И позже, возвращаясь к тому, что случилось, я сам себе не мог дать ответа. Аликс… наследник, император… Татьяна и Ольга определенно… а вот остальные… повторюсь, там были люди, и много, но…
Вздох.
– Я сжег эту комнату со всеми, кто в ней находился. Я… мне вдруг подумалось, что с этих людей станется отсечь головы и выставить их, увезти в доказательство, ибо многие не захотят поверить в смерть императора