любит, когда под крышей жизнь протекает.
Дом Татьяны стоял на пригорочке сразу за озером, и Егор замер около её подвала, вынесенного едва ли не к самой дороге. Прислушался. Тишина. Да и с какой стати кто-то будет сидеть в темноте на лавке, кормить комаров? А вот и зашмурыгавшие по асфальту калоши – кто-то из стариков шёл навстречу, и Егор скорее по привычке разведчика отошёл в тень. Но его, похоже, заметили, шаги замедлились, и Егор отвернулся, чтобы луна даже блекло не осветила лицо. Не хватало ещё попасть в деревенские пересуды.
Дождавшись, когда шаги затихнут, Егор вышел на дорогу и, уже не прячась, пошёл по селу: он имеет право по случаю приезда просто пройтись по улицам.
– Точно, твой Егорка, – Маня, передавая свату банку с утренним молоком, потупила взгляд. Да и то, кому за счастье сообщать неприятные новости. Разве что Алалылихе… – Я бы ничего, да только Егорке это совсем не надо – сплетни на себя собирать.
– Сама и гребёшь их лопатой, – защитил то ли сына, то ли себя Фёдор Максимович. Поправил наброшенный на плечи пиджак, прошёл к спасительному корыту с инструментами. Вот тут всё к месту, всё для хозяйства, ничего лишнего… – Он мне сам вчерась говорил, что хочет по селу пройтись.
– Так я потому на всякий случай и говорю, чтоб другие не шушукались. Около Таньки-то стоял, а кто не помнит её взбрыки по Егору… В обед приносить ещё? – кивнула на банку.
– Не надо, – отрезал Фёдор. Проживут без молока. Зато никто в глаза не будет тыкать. Видите ли, показалось ей… Креститься надо, если кажется.
Маня сама не рада была, что поведала о своих сомнениях. Но ведь к Егорке и впрямь не должна прилипнуть ни одна деревенская сплетня. Это хорошо, что она шла от фельдшерицы и увидела. А если бы Алалылиха? Уже половина села бы гадала, дошёл сын Фёдора Максимовича до Таньки или нет, что меж ними могло произойти и что при этом делать инженеру, подавшемуся на заработки в Москву.
Маня сама закрыла калитку, ушла восвояси. Раздосадованный известием, Фёдор Максимович отодвинул корыто, уселся на ступени крыльца. Егора в обиду он не даст, языки отрежет любому, кто попробует возвести напраслину. Лишь бы это и впрямь оказалось видением. А то ведь не бабы новости разнесут – сама Танька пойдёт подолом мести…
Намерился проведать сына в подвале, но вовремя спохватился. Одной привиделось, второй из ума выжил! Егор разведчик и сломя голову никуда не полезет, пусть Танька хоть трижды заманчива. Но то их детские шалости, и со скошенного поля второго хлеба не соберёшь. А вот на новую учительницу пусть бы Егорка и глянул…
Глава 12
Не за шкурой зверя и не за мясом его брёл по лесу охотник. Не те глаза имел Фёдор Буерашин, не так крепки были руки и быстры ноги, чтобы заниматься промыслом. Ружьишко устраивалось за спиной больше по привычке, с послевоенных времен, когда по лесу хозяевами рыскали волки.
Двустволка цеплялась за ветви и просилась на другое плечо, с которого, как ей казалось, не пришлось бы поминутно сползать. Но поскольку жизнь давила хозяину на оба