на яркой весенней улице старичка приличной наружности, который нерешительно прошелся мимо дома супругов Большетрубных туда-сюда, а потом вдруг остановился перед железными воротами как бы в некотором замешательстве. Вера не сразу узнала в нем младшего Небогатикова. Это узнавание почему-то встревожило её. Заметно волнуясь, она спустилась вниз на первый этаж, подошла к переговорному устройству и остановилась перед ним в нерешительности. Динамик молчал. Посмотрела на старичка через оконную раму. Увидела, что тот стучит клюшкой в дверь. «Вот глупый старикашка, – раздраженно подумала она, – что он кнопки не видит?» Старик перестал стучать, он, кажется, заметил что-то на воротах. Потом поднял одну руку вверх и немного подался вперед – переговорное устройство заработало. Вера взяла в руку трубку микрофона и привычно сказала:
– Говорите… Что вам нужной?
Старик молчал.
– Говорите же, – повторила Вера.
Динамик на стене как-то непривычно громко зашипел. Стало слышно, как старик дышит.
– Это самое. Здравствуйте!
– Здравствуйте! – тихим голосом ответила Вера.
– Мне бы с хозяином поговорить.
– Его нет пока.
– А где он, вы не скажете?
– На работе, наверное.
– А вернется когда?
– Часа через два – три.
– Понятно, – произнес старик после недолгой паузы. Потом медленно отошел от ворот, немного постоял возле низкорослого клёна за оградой, закурил и направился вдоль пустынной улицы в гору. Вера проводила его глазами, вздохнула озабоченно и решила на всякий случай позвонить мужу, рассказать ему о посетителе. Было ясно, что у старика против них никаких улик быть не может, но ненужные сомнения у начальства могут возникнуть, если этот человек кому-нибудь пожалуется. Да и Паша ещё толком не освоился в новой должности. Это ему сильно повредит.
***
Через несколько минут чрезвычайно взволнованный Павел уже катил по центральной улице Красновятска на ярко-красных казенных «Жигулях», то и дело озираясь по сторонам и выискивая глазами тщедушного старика с клюкой, которого нельзя было допустить ни в здание местной милиции, ни в прокуратуру, ни в редакцию районной газеты под названием «Заветы Ильича».
Был ясный солнечный день. На оттаявшей, потемневшей от сырости дороге тут и там разгуливали грачи, обходя обширные лужи. В центре города у громадного памятника Кирову стояли местные коммунисты с затравленными лицами, держа в руках транспаранты со словами: «Долой капитализм», «Банду Ельцина – под суд!», «Демократы – сукины дети». У синего ларька под названием «Всё для вас» писал в лужицу подвыпивший лысый гражданин с бидоном в руке и синяком под глазом. В досужей толпе у продовольственного магазина о чем-то рассуждали, недовольные жизнью пенсионеры. За углом типографии местной газеты кого-то били