листавшую ноты в углу. Шарлотта не подала виду, что ее задевает снобизм Изабеллы. В конце концов, половина девушек, раскрывших сейчас рты от восхищения, сами были не из благородных и фамилией не открыли бы двери Ходкотт-Хаус.
– Шампанское мы все нашли удивительно вкусным, – продолжала Изабелла. – И Теодор трижды приглашал меня танцевать. Он бы танцевал со мной весь вечер, но это моветон. Он ведь выполнял обязанности хозяина дома и должен был уделить внимание всем дамам по возможности. Граф, конечно же, остался в Лондоне. Ну и угрюмый! Что такое, мисс Аддерли? Вы усмехнулись?
Шарлотта подняла глаза от потрепанных страниц. В ней боролись безразличие к пустой болтовне и желание поставить Изабеллу на место. Едва успев понять, что в ней проснулось упрямство, которое нападает каждый раз при пикировках с Тедди, Шарлотта произнесла:
– Может, ты и была в Вест-Илсли. Скорее всего, так оно и есть. Вот только Теодор провел сочельник в Лондоне.
Уголок рта Изабеллы нервно дернулся, но она взяла себя в руки.
– Почему ты так уверена?
– Он сам говорил, когда приезжал навестить Джона на каникулах. У меня нет оснований не верить ему.
– Теодор тебя обманул, – хмыкнула Изабелла. – Ему весело, пусть развлекается. В конце концов, он пока что не связан со мной никакими обязательствами.
Остальные девушки с интересом наблюдали, чем кончится спор. Занимательное зрелище, будет о чем рассказать в классных комнатах. В это время вошли парни из хора и с ними преподаватель. Разговор прервался. Но когда все выходили наружу в конце занятия, Шарлотта услышала, как Изабелла сказала подруге Мэри Линделл:
– Пусть развлекается. Графы не женятся на дочках бакалейщиков.
Шарлотта сжала кулаки от злости на полные высокомерного презрения слова, но поняла, что мисс Стоунвилл права. Она еще не успела задуматься о том, что граф Хантингдон не допустит мезальянса. Хотя размышлять о таком было рано, со временем ничего не изменится. Она так и останется дочкой бакалейщика.
***
В конце первого семестра остался несданным экзамен по истории. Мистер Симмонс брал отпуск, чтобы навестить в Йоркшире больную матушку, о состоянии которой он получил дурные вести. Теперь он вернулся в крайне мрачном расположении духа и решил провести пропущенный экзамен.
Шарлотта отлично подготовилась и без труда написала ответы одной из первых. Она положила исписанные листы на стол учителя и шла между рядами парт назад, когда притаившийся в углу мистер Симмонс громко спросил, обрывая мерный скрип перьевых ручек по бумаге:
– Мисс Аддерли! Что это под вашей партой?
– Не знаю, сэр, – Шарлотта замерла на месте. – Сейчас посмотрю.
– Нет уж, позвольте мне.
Учитель коршуном кинулся к парте Анны и Шарлотты и, наклонившись, поднял с полу листок бумаги.
– Что здесь у нас? – забормотал он. – Война Алой и Белой Розы… В вашем билете был такой вопрос, Шарлотта?
– Да, сэр, – побледнев, ответила девушка. – Но это не мое, клянусь.
– Возьмите, – мистер Симмонс