лоном, розой, жемчужиной, шкатулкой, живыми ножнами… и чем дольше и настойчивее Эд касался ее там, тем сильнее Мэг желала продолжения, истекая, изнывая, и наконец, он расстегнул на себе пояс и нижние пуговицы, притянул ее руку к своим бедрам, и она смогла сама дотронуться до длинного стержня, наощупь гладкого и теплого, чуть влажного, и… твердого, как дерево или камень.
Изумление Мэг было равно ее восхищению, но увы, Эд отстранился слишком быстро, отодвинулся… и с мучительным напряжением прошептал, как молитву:
– Я должен остановиться, пока не поздно… – и, прежде чем она успела спросить, чего же он вдруг испугался, ведь им так хорошо вместе! – Эдвард снова поцеловал ее, лишив возможности говорить и ровно дышать, а после принялся помогать приводить в порядок одежду.
Мэг подумала, что для мужчины Эдвард как-то уж очень хорошо разбирается в таинствах женского наряда, и вдруг ревность хлестнула ее крапивной плетью: сколько же подруг у него было раньше, и… неужели он с каждой из них делал то же самое, что и с ней?.. Она едва не застонала от обиды, ей по-детски захотелось стукнуть его, или дернуть за волосы, и в то же время обнять изо всех сил, сказать о своей любви, и услышать в ответ, что он любит ее, только ее, одну-единственную, и всегда будет любить, и никогда, никогда не разлюбит и не оставит – потому что она тоже никогда не разлюбит и не оставит его, даже если к ней посватается сам принц Уэльский!..
– Мэгги… моя Мэгги… я люблю тебя… – наверное, в жилах Эда все же текла кровь фейри, потому что он опять услышал ее смятенные мысли, и крепче прижал к сердцу, и сказал все именно так, как она хотела:
– Я люблю тебя, моя ненаглядная, я принадлежу тебе душой и телом, моя Майская королева… одна лишь ты для меня важна… клянусь в том своей кровью!
– Не надо кровью, Эдди… мне довольно твоего слова… как тебе – моего… и пусть так всегда будет между нами!..
Они нескоро покинули свое лесное убежище, да и то лишь потому, что на небе начали собираться и темнеть тучи, а вдалеке загрохотал гром… Надвигалась гроза.
Юпитер и Нимфея, прекрасно отдохнувшие, успевшие нагуляться, радостно приняли всадников и домчали до Гилфорда с резвостью коней Гелиоса.
Пиа, сидевшая за шитьем у окна гостиной, издалека увидела Мэг и Эда и выбежала их встречать на крыльцо, радуясь, что они не попали под начинающийся дождь и успели как раз к обеду. После бурных взаимных приветствий, рукопожатий и перешептываний с подругой, мисс Буршье воскликнула:
– Как хорошо, что вы приехали!.. Я волновалась… такие тучи, и ветер поднялся, настоящий ураган! А я понятия не имею, куда запропастились Жером и Клэй!
Мэг слабо кивнула, стыдясь своей рассеянности, а Эдвард удивленно переспросил:
– Клэйтон и …мистер Буршье уехали вместе?
– Да, еще вчера! Поехали вместе в Лондон, к какому-то стряпчему, по делам моего приданого, у Жерома ведь доверенность от нашего отца