ее лицо!
Это лишь отчасти объяснялось ее желанием скрыть свой недостаток, главная причина заключалась в другом – ей нельзя себя показывать. Если по каким-то причинам он попытается ее найти, то потерпит неудачу в Гиллсете, а потом может годами рыскать по долинам, коль ему так приспичит, но ни за что не найдет этот маленький дом. А вот начни он искать леди со шрамами на лице…
Розамунда поставила поднос и поспешила в свою спальню. Там она нашла разрисованную маску, которую носила на маскараде, и скривилась, пожалев о своей проказливой выходке. Диана принесла ей простую на все лицо маску из плотного шелка, а она дорисовала на ней изогнутые брови, розовые щеки и пару модных черных мушек высоко на скуле. Эта вещь вполне годилась для веселого бесшабашного маскарада, но сейчас?..
Надев маску, девушка увидела в зеркале то, чего так опасалась: гротескное кукольное лицо. Ничего не поделаешь, придется смириться. Пожав плечами, она отнесла поднос к его комнате и, балансируя им на колене, открыла ключом дверь.
Спальня встретила ее ярким солнечным светом. Но в кровати никого не было!
Почти в ту же секунду она увидела Бренда у окна. Он резко обернулся. Бедра его были обмотаны полотенцем.
Розамунда чуть не уронила поднос с чаем и тостом.
– Простите, – усмехнулся он. – Мне вернуться в постель?
Старательно отводя глаза, Розамунда пролепетала:
– Да, пожалуйста.
Бог мой! Где же на все готовая леди Гиллсет?
Сделав над собой усилие, она в упор посмотрела на него. Он подошел к кровати, скользнул под одеяло и уже там снял с себя полотенце. Леди Гиллсет была бы в восторге! И надо признать, в этом их с Розамундой мнения совпадали. Лежащего без сознания незнакомца она сочла хорошо сложенным, теперь же, очнувшийся и в движении, он был просто великолепен. Жаль, что он укрылся одеялом.
Только сейчас Розамунда с удивлением заметила признаки слабости на его лице и встревожилась. Между первым и вторым своим пробуждением он забыл вымышленное название поместья, которое она ему сообщила. Так, может, проснувшись на сей раз, он забыл о своем ночном обещании?
Неужели ей придется снова пройти через эти муки?
Заставив себя успокоиться, она поднесла поднос к кровати и поставила его ему на колени.
Он взял его и с улыбкой взглянул на девушку.
– Так лучше? – спросил, весело усмехнувшись, но несколько озадаченно. Значит, все-таки помнит?
– Вы меня напугали.
– Я не нашел свою одежду.
– Ваши вещи на кухне – мы посушим их и вычистим, как сумеем. – Она нервно теребила подол юбки. – Вы ведь лежали в грязной канаве.
Он взглянул на поднос и потянулся к хлебу с медом.
– Если бы я только помнил, как и почему там оказался! Ясно только одно: я мог захлебнуться, повернувшись ничком, или замерзнуть насмерть. Вы спасли мне жизнь, миссис Гиллсет, и я вам бесконечно признателен.
Можно ли считать это намеком на их необычное соглашение? Вряд ли ей хватит сил повторить свою просьбу, тем более при свете дня.
– Я