Дай-ка ее сюда!
Иринка не двигалась с места и еще крепче прижала к себе свою Надю.
Как нарочно, в эту минуту Дарью Михайловну зачем-то отозвали на кухню.
– А я так догадываюсь, кто ее подарил Чернушке! – засмеялся Кокочка, пользуясь отсутствием Дарьи Михайловны. – Mesdames, неужели вы не замечаете, кого напоминает эта прелестная кукла в таком фантастическом голубом одеянии и с этой распущенной золотистой косой? Не замечаете?!!
– Ундина, Ундина! – воскликнула Лиза, угадав тайную мысль Кокочки, и вдруг громко расхохоталась.
– Ну понятно, Ундина! – подтвердил Замятин, очень довольный своей выдумкой. – Как понятно и то, что ее подарил Чернушке Лева. Разумеется, он выбрал эту красавицу нарочно и только потому, что она напоминала ему знакомые черты! Вы понимаете, что я хочу сказать, кузиночка? Зна-ко-мы-е черты! – значительно протянул Кокочка, кивая в сторону Милочки.
– Эту куклу мне подарила мама, а вовсе не Лева! – послышался негодующий, звенящий голосок. – И Лева никогда не находил ее красавицей, он даже раз сказал мне, что у нее очень глупое лицо, только потом добавил, что, верно, это оттого, что она еще маленькая, а у маленьких детей иногда бывают такие лица… Но теперь, теперь… – Девочка вдруг запнулась, она в первый раз критически взглянула на свою Надю. О боже, как она прежде не замечала этого! Рыжий таракан был прав! Эти светлые волосы, эти противные голубые глаза, это улыбающееся румяное лицо… Да, да, рыжий таракан был прав!
Иринка почти с отвращением глядела теперь на свою красивую куклу. Нет, она не станет больше любить ее… не станет, не станет!
– Теперь, – проговорила она решительно, – я и сама вижу, что она глупая. Лева говорил правду, и я больше не буду играть с нею!
Девочка пренебрежительно швырнула куклу на стол и молча, вся бледная, со сжатыми губами и потемневшими глазами, вышла из комнаты.
– Иринка, ты свою куклу на столе в столовой забыла! – несколько минут спустя, когда ушли гости, заметила ей Дарья Михайловна, входя в детскую. – Пожалуйста, чтобы этого не было в другой раз! – прибавила она недовольным тоном. – Если ты будешь так швырять свои игрушки и так мало дорожить ими, то я лучше подарю эту куклу Машутке, вероятно, она будет больше беречь ее!
Дарья Михайловна положила куклу на кровать девочки и, захватив свой зонтик и шляпу, вышла из комнаты. Иринка осталась одна.
Девочка подошла к постели и сосредоточенно всмотрелась в свою куклу…
«Нет, все так… так… она не ошибается!..» Улыбающееся, румяное лицо куклы по-прежнему сохраняло выражение вербного херувима и безмятежно глядело лазурными глазками.
– Машутка! – проговорила вдруг девочка, резко отворяя дверь в кухню. – Машутка, иди сюда!
Машутка была дочерью кухарки, четырехлетняя толстенькая кубышка, отличавшаяся необычайными разрушительными способностями, вследствие чего она вечно ходила заплаканная, так как ее постоянно кто-нибудь за что-нибудь бранил.
– Машутка, иди сюда!
Машутка выбросила