этого дома.
– Эля, – отвечал Снег. – Мы вместе пришли, ты же помнишь.
И с этим было не поспорить, об этом надо было договариваться с Элей, а за настроением этой сумасшедшей бабы хрен уследишь. Избавиться от Шатуна она решит только тогда, когда в нём не будет необходимости, а судя по тому, что она часто заставляла его делать то одно, то другое, – необходимость в этом здоровяке была немалая, но это для Эли. В любом случае, всё, что делал Шатун, с таким же успехом мог сделать Шаман или Вий, да даже я или Снег – неважно, но Эля избрала для этого Шатуна.
Здоровяк отныне ходил за продуктами вместо Вия, он чинил всё, что ломалось или что он сам ломал, чистил двор, топил печку. Шатун только не готовил, потому что этим внезапно занялась Китя. Ей-богу, в этом доме никогда ничего не готовили, пока Китя не вернулась из города, постоянно были полуфабрикаты, а с того времени всё наладилось. Так что Снег и Сабля во многом неправы: в тот день, когда в доме появилась Мисс, всё изменилось не только в худшую сторону: мы хотя бы есть нормально стали, хоть это и не её заслуга.
Мисс
Первые дни мне было трудно привыкнуть ко всему, что происходило в доме, сейчас я чувствую себя более-менее комфортно, но только, если не остаюсь с кем-нибудь один на один. Например, я бы умерла, если бы осталась наедине с Саблей и Веной, у этих явно одна цель – избавиться от меня. Доверять в этом доме я могла только Эле и Менту, остальным я не нравлюсь. Однако доверия Эля вызывает у меня сейчас всё меньше и меньше, не то, что раньше. Да и Мент… Странно доверять менту после того, что со мной уже случилось; я должна их ненавидеть, как кошки ненавидят мышей – я должна бояться, но этот почему-то не вызывает ни отвращения, ни страха. Может быть, потому что на мента он особо и не похож – одна только кличка. Да и отделение, в которое он меня возил мало похоже на то, где меня почти уничтожили за несколько суток: всё по-домашнему, все двери распахнуты – никакой ментовской атмосферы и близко не было.
Китя почему-то меня избегает, и как бы я ни пыталась с ней заговорить, она исчезает: выходит из комнаты, перебивает меня и зовёт кого-нибудь из соседней комнаты, лишь бы не говорить со мной. Иногда мне кажется, что меня для неё и вовсе не существует, она мастерски меня игнорирует. Она будто бы привезла меня в этот дом и оставила в покое после неудачной попытки убийства. Убийства… Чем меня могла напугать эта девочка? Я знаю, как выглядят люди, которые действительно хотят тебя убить или избить – они выглядят не так, как тогда выглядела Китя. Впрочем, мне до сих пор не верится, что это был обычный приступ, последствия какой-то болезни, но поговорить мне об этом не с кем: сама Китя теперь вряд ли мне что-то расскажет, Эля о ней не говорит, Мент и без того занят был моими проблемами, а спрашивать об этом Шамана – бесполезно.
Шамана я считаю самым безопасным, он просто клоун, который разряжает обстановку – ни больше, ни меньше. Мы часто с ним болтаем, обычно он рассказывает мне что-нибудь забавное. Например, как Китя однажды ударилась об столб, выходя из