Не уследили ведь.
– Охраны что ли не было? Техника, наверное, на пару миллионов.
– Вот именно, что охранник был, – Миша втянул сквозь зубы воздух «с-с-с» и поёжился от холода. – Да говорят, отлучился.
Немой вопрос повис между ними, но на площади уже выстроилась коробка из руководства города, ветеранов, офицеров, общественных деятелей, и разговор вынуждены были прервать. Саша устремилась к Вечному огню и заняла позицию у отреставрированной артиллерийской техники БМ-13, которая когда-то участвовала в боях Великой Отечественной войны. Когда процессия с цветами и перевязанными толстыми лентами хвойными венками сделала первый шаг под траурный военный марш, журналистке показалось, что будто сама каменная площадь слегка качнулась в такт. Приближаясь к языкам вечного пламени, согбенные ветераны словно уменьшались в размерах, клоня голову всё ниже, и, приседая негнущимися ногами, возлагали две красные как кровь гвоздики. Многие городские деятели чинно следовали за ними, но кто-то, едва коснувшись цветком мощёной плитки, выпрямлялся и краем глаза косился на направленные на них камеры.
После того, как площадка у «Катюши» распухла от сотен цветов, был открыт Парад под марши духового оркестра, под чеканный шаг синих рядов военных, кадетов и представителей ветеранских общественных организаций, строем уходящих вдаль по главной улице города, снег большими хлопьями повалил сильнее. Саша ощутила, как замёрз открытый лоб и руки в кожаных перчатках, но всё равно задержалась в толпе, пряча восхищение в фотоаппарате и делая снимки обелённых сединой ветеранов, к которым всё шли и шли школьники с букетами цветов. Сколько должно быть мужества в этих прошедших войну людях, что у них хватает сил и любви к жизни преодолевать эпохи и приветствовать вздёрнутым подбородком ряды молодых офицеров, устремлявшихся на оборону Родины?
Следующее мероприятие было через полтора часа, как раз, чтобы горожане успели посмотреть по телевизору Парад на главной площади страны. Но тем временем, к площади города N., как стекают реки к морю со всех сторон, шли граждане с портретами своих родных, сражавшихся в войне, чтобы принять участие в шествии «Бессмертного полка». Степан Григорьев тоже был там, сжимая в толстой перчатке микрофон, обходил для интервью толпу собравшихся – ему рассказывали, чей портрет помещён в деревянную рамку, в каких боях побывал дед и вернулся ли кто живой.
– Саш, привет, – корреспондент остановился, смотря, как она перекидывает ремень сумки для фотоаппарата через голову. – Не очень подходит к твоему пальто, платку и сапожкам.
– И тебя с праздником, и ты тоже отлично выглядишь, – скривилась девушка в саркастической гримасе.
– Не, я не это хотел сказать, а только, что ты такая аккуратная, и тут боевая фототехника.
– Профессионал он и в пальто не забывает о служебных обязанностях.
И Саша скользнула в толпу школьников.
Шествие заполонило широкую улицу, растянувшись от бордюра к бордюру.