целенаправленно разрушаешь себя, – говорил Алексей, не представляя, что происходило на самом деле.
– Да. Чтобы на руинах построить новую себя.
Она не могла запретить ему общаться с собой, понимала, что он ни в чём не виноват и, несмотря на внутреннюю неустойчивость и неопределённость, продолжала прислушиваться к его словам, хотя, в то же время, протестовала его безоговорочной правоте. Недавно, сидя в парикмахерской, надеясь расслабиться, обнаружила в какой-то момент что руки и ноги её напряжены, а правая ступня, как заяц длинной лапой, отбивает тихий бой.
Бросалась в каждодневный водоворот работы и тренировок, и когда сердце заходилось в бое, изгоняя бесов, а лёгкие жались в груди, только тогда позволяла себе прощать чужие ошибки и выдыхать боль, накопившуюся за день, за неделю, за жизнь. Свистящий в ушах северный ветер призывал отправиться в путь – покорять горизонты, где будет место свободе и природе, где можно глотать воздух, не опасаясь поперхнуться безответным вопросом.
Для одного из концертов – в Доме офицеров праздновали двадцатилетие хореографического ансамбля «Солнышко» – Александра Юрасова попросила заранее оставить ей на ряду, возле звуковика, одно место. Она пришла заранее, чтобы не бороться с каким-нибудь родителем за возможность сидеть по центру концертного зала и фотографировать мероприятие. Ребята, прослышав слух о её повышении, прикрепили на спинку кресла большую табличку – «Пресс-секретарь Главы города N.».
Александра только и сумела ахнуть и вымолвить на одном дыхании: «Обалдеть!» Но Алексею фотографию кресла с табличкой отправляла не для того, чтобы обрадовать, а чтобы задеть и похвастаться – в этом городе её уважают и ценят.
– Ты нормальная вообще или пустоголовая?! Ты должна забыть этого мальчишку! – Бросала в лицо мать, чувствуя, что дочь отдаляется от жениха, выбирает не ту дорогу, по которой ей следовало бы идти. – У тебя есть достойный человек в мужья! Или откажись уже от этой свадьбы, что ты мучаешь его! Но кому ты будешь нужна?
Она понимала, Галина Юрьевна пыталась образумить, но использовала не те методы. Однажды Саша уже не сдержала данного Алексею слова, испугавшись маячившего будущего, будто открыла тайную дверь Синей бороды. Не проходило и года, чтобы родители не сравнивали её поклонников с ним – не в их пользу, на что девушка, заламывая руки, нашаривала в памяти причины, почему легко отделалась от него: неприятный запах его тела, походка, нервный бой ногой, его отношения на стороне, а значит, враньё. «Он бы сделал меня несчастной!» – С жаром заключала она, подпитывая неприязнь чувством вины, и желая, чтобы близкие хоть раз её поддержали.
Но в середине прошлых пустых отношений сдалась ожиданию его возвращения, мечтая, как Лёша – курсант военно-морского училища, офицер! – подходит по припорошенной снегом дорожке, держа букет белых роз, и снежинки таят на чёрной военной форме. Только единожды представив это, Саша поддалась уговорам и внутреннему голосу: «Он лучший. Кого