моя мать. Например, когда отец приходил с работы пьяным, она говорила ему: «Всеполное тебе пить-то!» Как только я начал понимать, что означает это слово (мне тогда было приблизительно шесть лет), я начал называть им свое мировоззрение, которое к тому времени у меня уже полностью сформировалось.
Именно тогда в какой-то день, глядя с балкона на человека, который проходил рядом с девятиэтажкой, стоявшей напротив нашего дома (тоже, кстати, девятиэтажного), я представил этого пешехода бесконечно маленьким относительно чего-то бесконечно большого. А когда рядом с этим человеком пролетела маленькая птичка, то я представил его бесконечно большим относительно чего-то бесконечно маленького. И все то, что представилось мне, я впервые назвал словом «всеполное», поскольку уже тогда понимал, что все пространство между бесконечно большим и бесконечно маленьким должно быть заполнено бесконечным множеством бесконечно разнообразных вещей. Позже эти вещи я стал называть мирами, а название своего мировоззрения с корявого слова «всеполное» я сменил на более-менее стройно звучащее слово «всеполнота».
В общем, дядя Ваня напомнил мне о всеполноте, о которой я при встрече с ним почему-то забыл и совершенно не понимал, что он имел в виду, говоря о моем мышлении. Теперь я понял, что он говорил о моем мировоззрении, но по-прежнему не понимал, что означает «мыслить как хозяин». Ведь я, размышляя о всеполноте, никогда не воображал себя каким-то хозяином и никогда не представлял себе, что мне что-то принадлежит. Во время таких размышлений я вообще не думал о себе. Я просто своим умом на мгновение постигал непостижимое и ощущал от этого несказанную радость, словно мне дали кучу денег и разрешили купить на них все что я пожелаю. Поэтому если со слов дяди Вани выходило, что я мыслю как хозяин, то для меня это было, по меньшей мере, странно.
– Дядь Вань, я опять не полностью вас понял, – сказал я. – Да, я действительно с самого детства мыслю о всеполноте. Но это мысли не хозяина, а наблюдателя: я что-то вижу в своем уме и размышляю об этом.
– О чем ты говоришь, Миша?! – воскликнул дядя Ваня. – Какой еще наблюдатель?! Ты управляешь теми мирами, которые видишь в своем уме, и меняешь в них законы. Все эти миры только потому и наполняют тебя радостью, что они слушаются тебя. Если бы они тебя не слушались, то ты бы чувствовал себя точно так же, как чувствует тот несчастный человек, которого не слушаются руки и ноги. То есть вместо радости тебя бы наполняла печаль. А слушаются тебя эти миры только потому, что ты их хозяин и они принадлежат тебе. Никого другого они слушаться не будут, только тебя. Рождаясь друг от друга, эти миры чувствуют тебя и становятся с тобой едины. Ты мыслишь о них, и они знают, что это мысли их хозяина; ибо они знают, как мыслит хозяин и как мыслит нехозяин.
Так что ты, Миша, мыслишь именно как хозяин, – похлопал меня по плечу дядя Ваня. – Потому что ты мыслишь о всеполноте, о которой могут мыслить только хозяева миров.