нет желания проливать кровь людишек, а у нага – лакомиться человечинкой.
В покое они меня не оставят. Надо выползать отсюда!
– Убить змия! – приказал царь и от моей толстой шкуры отскочило с десяток пик, мечей, ножей и стрел.
Наг внутри меня разозлился, и я с большим трудом заставила его замереть на полу, чувствуя, что начинаю медленно и верно терять над ним власть.
Я едва успела освободить Хотена!
Змей вытолкнул меня из своего разума и, грозно шипя, набросился на людей.
Деревянный пол залила кровь. Трупы растерзанных воинов разъела кислота, обнажив выбеленные кости.
– Что за шум? Вон отсюда! Вы мешаете готовить! – крикнула Шемаха, окончательно потеряв терпение, и уставилась на людей и нага почти невидящим взглядом.
– Бабушка! Как убить этого гада? – вдруг крикнул ведьме царь.
– Глаза б мои вас не видели! И его тоже! – сердито ответила старуха и продолжила варить зелье.
Вдруг Здебор подлетел к моей голове и вонзил меч в змеиный глаз.
– Прости, Ишхун, – прошептал он и воткнул кинжал в другое око.
Меня окутала тьма.
О, нет!
Кажется, я ослепла.
Послышалось громкое шипение, людские крики боли, а потом множество сильных глухих ударов и громкий влажный стук об пол в конце.
– Благодарю, сын, – довольным тоном произнес царь Дробн. – Всегда хотел рубаху из змеиной кожи! Отличный выйдет доспех! И голова змия украсит пиршественный чертог, как это было во времена моих прадедов!
– На здоровье, – дрогнувшим голосом ответил царевич Здебор. – Рад, что угодил тебе, отец.
Глава 14. Третий указ
Когда смертные распотрошили тушу великого нага, нашли тело царевича Мстивоя, а следуя по пути разрушения, которое я учинила, будучи в теле змея, – обглоданные кости и изрубленные тела младших царевичей в каменной яме.
Царевич Здебор хладнокровно возглавил спуск отряда воинов в подземные руины, чтобы найти и уничтожить всех потомков древних змеев, которые когда-то давным-давно были проклятием Тарнхолма, пока царский род их всех не искоренил.
Хотен был, наконец, оправдан, Мстивой и младшие царевичи – сожжены и оплаканы.
Я опять стала лягушкой-путешественницей, которую без устали носил в нагрудном кармане младший царевич, так и продолжив разговаривать со мной вслух, из-за чего за ним окончательно закрепилась репутация царевича-дурака.
– Сегодня между нами все будет кончено, жаба, – воодушевленно сказал Хотен. – Ведьма закончила варить зелье. Надеюсь, оно сработает, и не так, как в прошлый раз! Я вчера от страха чуть не помер, когда увидел тебя мертвой, а после чуть с ума не сошел, когда меня скрутила огромная змеюка. Святые небеса! Хоть бы сегодня день спокойно прошел, и отец не выдумал бы новую причуду.
Я равнодушно квакнула.
Почему-то мне сегодня было особенно тоскливо на душе, точнее, в черном омуте моей злобной духовной горошины.
Кто, в конце концов, будет меня кормить мухами и личинками? Или купать в деревянном ковшике