отступать было поздно. Чёртов коньяк на минуту в голову ударил – и нате вам, пожалуйста. Ладно ещё наша компания, но если эти подробности выплывут наружу, а Бориска по пьяни наверняка где-то их разболтает…
– Дядя Антон приехал!!! – разорвал напряжение вечера счастливый крик Ани, и Борька, бедняга, чуть не выплюнул содержимое только что выпитой стопки. Мимо гостиной, судя по звуку, пронёсся табун молодых жеребцов.
– Аня, а ну стой!
Я подскочил и который раз поморщился от острой боли в колене. Вот моих коней мне бы стоило попридержать.
Что ж, спасение пришло с неожиданной стороны. Той самой, о которой я больше всего беспокоился. Как бы то ни было, но с улицы раздавался приглушённый рёв мотора.
– Помянешь чёрта, как говорится, – зубасто ухмыльнулся Сёма.
Ох уж эти Анины сны. Возможно, она просто выдаёт желаемое за действительное, а приехал вовсе и не Антон.
Глава 2. Лис Тошка
– Саша, держи Борьку, – скомандовал я и, прихрамывая, вышел из гостиной.
Если это действительно Рудзинский… Ещё не хватало, чтобы эти двое – Антон и Борька – сцепились прямо у меня в прихожей на глазах дочки. Пусть даже языками. Борька уже в той кондиции, когда ему нет удержу, а Антон пребывал в подобном состоянии перманентно, ему даже пить не было нужно. Другой такой язвы я в жизни не встречал.
Любопытный Сёмка меня опередил и уже стоял в нескольких метрах от Ани, которая ловко вскрывала замки. Я снова подумал: да откуда она знает, что приехал Антон? Разглядела в окно его «Ниссан»? Сомнительно – за забором нашего участка довольно-таки темно. И куда она, собственно, собралась? Прямо на улицу в одной пижаме? Простудится же, у неё и без того здоровье слабое.
– Аня, оставь дверь в покое! С чего ты взяла, что…
Но дочка уже распахнула дверь и с порога кинулась наружу. Я хотел было крикнуть Сёмке, чтобы он завел её назад, но тут заметил на крыльце своего подопечного собственной персоной – взлохмаченного, счастливого, с огромной спортивной сумкой в руках. Повизгивающая от радости Аня висела на Рудзинском, словно обезьянка на пальме.
Я встал чуть позади Сёмы и сложил руки на груди.
А ворота он как открыл? Отмычкой?
– Тихо, тихо, Анютка, куда в одних трусах лезешь? Жопу застудишь, – насмешливо проговорил Антон, втаскивая себя вместе с моей дочкой в дом. Он захлопнул ногой дверь, на секунду замер, комично вскинул брови и широко ухмыльнулся: – То есть простите, простите, задницу, конечно, задницу. А то ж нас мамка заругает, ай-яй-яй, Анька, молчим, молчим. А «жопа» – такого слова нет, Анюта запомни, пока по ней тебе не надают за то, что ты за дядюшкой Антоном всякие гадости повторяешь! Такие дела! О, здорова, Сёмыч, ну чё, рад меня видеть-то, а, шпиён без страха и упрёка? Колымагу-то починил свою, а?
Сёма предпочёл демократично промолчать, что я мысленно одобрил. Антон немедленно потерял к нему всякий интерес, кинул сумку – при этом внутри что-то лязгнуло – на пол и, подхватив Аню на руки, принялся кружить её над головой.
– У-у-у-у,