было не остановить.
– Ну что там, Лучина? – нетерпеливо выкрикнул он. – Давай, рожай уже.
И Лучина, задрожав всем телом, пролепетал:
– Нет. Нету их здесь.
Искра долго не хотела бросать костяшку. Держала её в сжатом кулаке и мотала головой. Головне пришлось уламывать её, чтобы она согласилась дать слово судьбе. Наконец, костяшка упала на шкуру. В полном молчании Головня огласил приговор:
– Есть. Есть они здесь.
Всем стало жутко, будто еретики уже стояли тут, рядом, готовые наброситься и сожрать. Огнеглазка заявила:
– Фу, Головня, пришёл и всё испортил. Как хорошо без тебя было!
Загонщик ответил ей насмешливым взглядом.
– Что ж, не веришь духам? – спросил он.
– Да что мне твои духи! Я от Огня рождённая.
– Ты-то от Огня, а мы, значит, прах у твоих ног, так?
Искра распахнула глаза.
– Что ты такое говоришь!
Головня помял кулак в ладони и произнёс глухо:
– Мне с тобой потолковать надо, Искра. Пойдём-ка на воздух. При всех несподручно.
Девка вдруг покраснела. Огнеглазка зловеще усмехнулась, а Горивласа вытянула в их сторону маленький пальчик:
– Жених и невеста, будет много места…
Лучина вскочил.
– Да и мне пора. Побегу я.
И выскользнул из жилища.
Искра независимо пожала плечами, поднялась и нахлобучила колпак, повозившись немного с непослушными волосами. Вышла наружу.
В становище было тихо. Мутно мигали ледяные окна в избах, утёсами темневших над утонувшей в белесой зыби речной долиной. Заросли ивняка испятнали её, как опавшая кора заснеженную крышу. Чёрные покрытые лесом холмы подпирали кучерявое небо, из непроглядного мрака тайги тянуло пещерным холодом. В доме Пылана слышались глухие удары бубна: Варениха камлала, заклиная духов болезни. В оленьем загоне, в нескольких шагах от Большого-И-Старого, горел костёр для острастки волков и медведей. Вдоль домов, похожие на остатки сгоревших строений, тянулись хлипкие изгороди, коновязи и прислонённые к стенам сани. Мороз стоял такой, что стыли зубы и слипалось в носу.
Головня посмотрел сверху вниз на Искру. Она стояла, глядя в сторону, лица её не было видно под колпаком.
– Искра…
Трудно, ох как трудно было решиться на такое. Вчера говорилось легко, а как дошло до дела – хоть ложись да помирай.
– Я же к тебе шёл, подарок нёс…
– Да? – она подняла на него взгляд. Белокурая чёлка упала на лоб, скрыв глаза. Зрачки её мерцали, как льдинки сквозь опушённый снегом ивняк. – Я уж думала – обманул.
– Ты никому его не показывай, лады?
– А что за подарок?
Головня втянул носом студёный воздух.
– Ты пообещай, что никому не покажешь.
– Обещаю, – прошептала Искра, улыбаясь.
Головня оглянулся на женское жилище.
– Давай отойдём в сторонку. Не для чужих глаз…
Искра неуверенно пробормотала:
– Домой мне пора… Мачеха рассердится.
– Плюнь на неё.
Девушка