полыхающего сиянием смерти…
Пальцы слабели. Нат передал весло Мику. Течение усиливалось. Кeyла рыдала, уже не скрывая слёз от младших. Мальчишки зарыдали следом. Мик кричал братьям вытащить из тайника костюмы-спецовки, но они не слушались – и на самом деле были правы, потому что впереди не помогла бы никакая защита, всё равно что клеить пластырь на вывалившиеся кишки…
Хотелось бы Нату, если бы он мог выбирать, умирать не так тоскливо, под надрывный вопль Ивuша…
Излучение уже пробирало по рёбрам, перебивая дыхание… слишком много, слишком грязно, слишком…
Лодку протаранило сзади, судно разогналось к берегу, вывернувшись, вклиниваясь между скалами – удар под дых, спазм в диафрагме, вспышка спектра в глазах… Лодка разгонялась дальше, Нат чувствовал, как из ослабевших пальцев вырвали весло, силуэт перепорхнул через борт… Разгон вопреки течению… Обруч на черепе, краснота во всю область зрения, перемычка в лёгких… Сквозь писк в ушах до сознания прорвался шорох дна о сушу. Энергичное тело выскочило с лодки, через плотную путаницу смазанных чувств слышались острые шаги, мучающие слух шероховатостью, которая связывала будто даже язык… И ещё раз – удар под дых, вспышка спектра, кислый вкус от горла…
Нат очнулся, обнимая измученно дышащую Кeyлу. Поспешно убрал руки, отодвинув её в сторону.
Белый силуэт Yoль валялся дальше на плоском берегу.
Xим опирал тяжёлые руки на подоконник. Рама трещала. Жёлтые глаза лениво смотрели вдаль с обманчивым безразличием. Люди в доме боялись хозяина. Небольшого раздражения желтоглазого было достаточно, чтобы комната, дом, двор, набережная, город, большая вода у его стоп обратились прахом. Онбыл ужасен и велик. Его величие было ужасающе, а окружающие впадали в великий ужас, встречаясь взглядом с его жёлтым вниманием. Его покой был залогом благополучия суши. Его редко беспокоили работой, но он ни в чём не нуждался – иначе он мог бы испытать неудовольствие, а этого никто не хотел. Все задачи в мире были воробьями, а он был пушкой, которую не желали доставать из защитного чехла. Даже когда рвалось ядро древности, предпочли обратиться к Лeaту…
Слуга не разумел, почему хозяин так долго пялится в пустоту окна. Перед глазами Xима разворачивалась занятная фантазия. Повторяющееся видение разбавляло его степенную скуку –длинные руки в струнах водных брызг плавно перебирали пряди здоровых волос, промачивая их насквозь. Неторопливо взмыливали над маленькими ушами и над чёткими чёртками бровей, тоже мокрых. Вода обливала и обтягивала тело, как тянущаяся ткань, способная охватить каждый изгиб. Xим чуял на языке, что горячие струи сменяли освежающе холодные, заставляющие кожу под собой встряхнуться и задышать. Xим не видел груди, но отчего-то мог представить её мягкость, и она влекла его погружая в грёзы. Он видел совсем не так отрывочно, его взгляду открывалось множество самых незначительных деталей, как правильное количество пальцев на ногах с аккуратными пластинками чистых ногтей, блестящих от влаги, крапинки не отмывшейся краски, которой пользуются обитатели вод по неинтересной ему причине, складки