Психологический трактат, или Динамическая тенденция сознания и принцип альтернативности
им, определяя, что именно следует наблюдать, на что обращать внимание. И если, следуя стремлению к ясности понятий, мы уточним понятие опыта путем исключения из него всего содержания, основанного на теориях или содержащего разного рода интерпретации, то в категорию домыслов и гипотез попадут не только научные и философские абстракции (такие как субстанция, причинная связь и т.п.), но также субъект мышления, эмпирические закономерности и объекты, называемые обычно предметами внешнего мира. И если последовательно придерживаться убеждения, что только опыт составляет единственную реальность, то остается признавать существование исключительно субъективных феноменов, относя к числу достоверно установленных фактов лишь состояния сознания в настоящий момент времени. Этот результат известен как «солипсизм момента», по выражению Б. Рассела. Впрочем, в обычном понимании солипсизм предполагает существование субъекта, а в ходе анализа опыта субъект мышления как раз не обнаруживается. В итоге, последовательный эмпиризм приводит к своеобразной философии мгновенного тождества бытия и мышления.
Но для столь радикальных выводов из посылок эмпиризма, строго говоря, нет достаточных оснований. Поскольку нельзя доказать, но точно также невозможно и опровергнуть реальность того, что остается за пределами индивидуального опыта в данный момент времени (например, опыта других людей, существование внешнего мира и других сознаний, реальность собственного прошлого и будущего опыта), то наиболее оправданным представляется скептическое заключение, согласно которому невозможно адекватно судить о природе реальности исключительно на основании данных опыта, потому что их недостаточно для какого-либо определенного вывода.
В итоге, ни один из предложенных способов рационального обоснования философских убеждений посредством умозрительных логических выводов или эмпирических доказательств не признается общепринятым и достаточным. Вследствие этого концепции метафизики всегда содержат в своей основе более или менее выраженный элемент произвольного догматического убеждения, включая различного рода типичные для данной культуры или эпохи верования, а также неявные допущения и сознательно принятые положения, отражающие индивидуальные склонности их авторов или последователей. Более того, анализируя традиционные проблемы метафизики, философы приходят к выводу, что не только решения, но и формулировки этих проблем предполагают определенные онтологические допущения. Иными словами, мы не только не можем высказать ни одной онтологической идеи, не прибегая к необоснованным и по существу произвольным утверждениям, но также вынуждены использовать неявные допущения при постановке вопросов. Эти допущения обусловлены особенностями нашего языка и культурной традиции, причем они часто присутствуют в скрытом виде, а чтобы их выявить, необходим специальный анализ.
Из всего сказанного можно заключить,