будет свадьба? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие.
– Через месяц, – ответил Уильям. – Я хочу, чтобы всё было идеально.
Через месяц… Всего месяц отделял меня от полного краха. Всего месяц, чтобы попрощаться со своей прошлой жизнью, со своими мечтами и надеждами.
Я снова посмотрела в окно. Солнце светило ярко, заливая город золотым светом. Но для меня оно больше не сияло. Мой золотой закат в оковах только начинался.
6. Уильям
Наблюдая за тем, как Элиза смотрит в окно, словно за стеклом проносятся не огни ночного города, а кадры ее рухнувшей жизни, с выражением обреченности и какой-то пугающей покорности на лице, я почувствовал мимолетный укол чего-то похожего на… вину? Нет, глупости. Сентименты были не для меня. Я – Уильям Вольф, акула бизнеса, привыкший получать то, что хочет, любой ценой. Я совершал выгодную сделку, необходимую для спасения своей империи, и не собирался позволить каким-то глупым эмоциям, вроде сочувствия или вины, встать у меня на пути.
– Полагаю, нам пора ехать, Элиза, – сказал я, нарушая затянувшееся молчание. Мой голос звучал ровно, спокойно, без тени сомнения. – Чем скорее мы начнем играть свои роли, тем меньше подозрений вызовем. Время – деньги, как говорится.
Элиза медленно повернулась ко мне, в ее глазах застыл немой вопрос.
– Куда… куда ехать? – спросила она тихо, почти шепотом.
Я усмехнулся, откидываясь на спинку кресла и потягивая остатки вина.
– Ко мне, дорогая. В мой пентхаус. Не думаю, что будет разумно, если тебя отвезут обратно в «Блэквуд Эстейт». Люди… пресса… подумают, что мы просто играем в любовь на публику. А нам нужно убедить всех, что это… настоящая, безудержная страсть. Что мы не можем жить друг без друга. Ни минуты.
В ее глазах вспыхнуло возмущение, смешанное с отчаянием, но она промолчала, сжав губы в тонкую линию. Она понимала, что я прав. Понимала, что попала в клетку, и ключ от этой клетки теперь у меня.
– Ты можешь забрать свои вещи позже, – добавил я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягче, снисходительнее. – Сейчас главное – произвести правильное впечатление. Первое впечатление самое важное.
Я подозвал официанта жестом, расплатился по счету, не глядя на сумму, и помог Элизе встать. Она была бледной, уставшей, на грани обморока. И я почувствовал легкое раздражение. Она должна была выглядеть счастливой, воодушевленной, сияющей от счастья, а не как жертва, идущая на заклание.
Выйдя из ресторана, мы столкнулись с толпой репортёров и папарацци, жаждущих сделать сенсационные снимки новоиспеченной звездной пары. Вспышки камер ослепляли, микрофоны тыкали прямо в лицо, сыпались вопросы, один за другим. Я обнял Элизу за плечи, демонстрируя свою нежность и заботу, прижимая ее к себе так, чтобы всем было видно мое «счастливое» лицо, и мы двинулись к лимузину, отбиваясь от назойливых журналистов, словно от стаи голодных волков.
Устроившись в прохладном салоне автомобиля, я достал телефон и позвонил своему личному помощнику.
– Джеймс, – скомандовал я, – организуй переезд