же нас прикончит!
– Сюда, я говорю!
Кабан продирался по зарослям, уходил. Они нашли другой лаз, пареллельный, и Джек побежал впереди. Ральфа распирала гордость, и страх, и предчувствия.
– Я в него попал. Копье даже застряло…
И вдруг прямо перед ними сверкнуло море. Джек кинулся вперед, рыская всполошенным взглядом по голым скалам.
– Ушел.
– Я в него попал, – снова сказал Ральф. – Копье даже подержалось.
Ему требовались свидетельские показания.
– Ты же видел, правда?
Морис кивнул:
– Ага. Ты ка-ак ему в морду! У-ух!
Ральф уже совершенно захлебывался:
– Здорово я его. Копье застряло. Я его ранил.
Он грелся в лучах вновь завоеванной славы. Выяснилось, что охота, в конце концов, даже очень приятное дело.
– Надо же, как я его! Это, наверное, и был зверь!
Но тут подошел Джек:
– Никакой не зверь. Кабан обыкновенный.
– Я в него попал.
– Чего же ты на него не бросился? Я вот хотел…
Ральф почти взвизгнул:
– Это на кабана-то!
Джек вдруг вспыхнул:
– Чего же ты орал – он нас прикончит? И зачем тогда копье бросал? Подождать, что ли, не мог?
– На вот, полюбуйся.
И всем показал левую руку. Рука была разодрана; не очень, правда, но до крови.
– Это он клыками. Я не успел копье воткнуть.
И снова в центре внимания оказался Джек.
– Ты ранен, – сказал Саймон. – Ты высоси кровь. Как Беренгария.
Джек пососал царапину.
– Я в него попал, – возмутился Ральф. – Я копьем его, я его ранил.
Он старался вернуть их внимание.
– Он на меня, по тропке. А я как кину… вот так…
Роберт зарычал. Ральф вступил в игру, и все захохотали. И вот уже все стали пинать Роберта, а тот комически уклонялся. Потом Джек крикнул:
– В кольцо его!
Вокруг Роберта сомкнулось кольцо. Роберт завизжал, сначала в притворном ужасе, потом уже от действительной боли.
– Ой! Кончайте! Больно же!
Он неудачно увернулся и получил тупым концом копья по спине.
– А ну держи, хватай!
Его схватили за ноги, за руки. Ральф тоже совсем зашелся, выхватил у Эрика копье, стукнул Роберта.
– Рраз! Та-ак! Коли его!
Роберт забился и взвыл, отчаянно, как безумный. Джек вцепился ему в волосы и занес над ним нож. Роджер теснил его сзади, пробивался к Роберту. И – как в последний миг танца или охоты – взмыл ритуальный напев:
– Бей свинью! Глотку режь! Бей свинью! Добивай!
Ральф тоже пробивался поближе – заполучить, ухватить, потрогать беззащитного, темного, он не мог совладать с желанием ударить, ранить.
Вот Джек опустил руку. Прокатился ликующий клич, и хор изобразил визг подыхающей свиньи. А потом все повалились на землю и, задыхаясь, слушали,