через каменные гривки, часа за четыре выскочили прямо к старым развалинам на излучине реки – пара домиков никаких, один с дырами, но переночевать день два можно, даже печка железная имелась. Запаслись дровами, натаскав гнилья от строений, на улице разложили костер, попили чаю и спустились к перекату.
Порог гремел. В воздухе висела хмарь тумана, расцвеченная радугой, вода наскакивала на валуны, наваливалась, перепрыгивала их, серебря пузырями неспокойную воду. Собрали снасти, разбрелись, раскатав болотники, полезли в воду.
Выбирали затишье после больших камней. Вода казалась поспокойней, медленной, плотной. Блесенки – самые легкие, пестренькие вертушки. Пустишь по течению, поддернешь, еще подспустишь. Коряг нету – одни камушки – цокают по ним блесенки, куражатся.
Боковым зрением заметил, что мой напарник неудобно согнулся, спиннинг напрягся и превратился в дугу. На конце снасти забилась рыбина. Прыгнула свечой – ба! Щука! Вот кого не ждали!
Набежало темно-синим цветом, обложило тучами, затемнело. Поклевок больше не было.
Забрались в домушку, затопили печку, поставили чайник. Закраснелись бока, и печка загудела ровно, пощелкивала, отдавая теплом. Щуку нарезали кусками и зажарили на деревянных шампурах. Быстро поужинали, закутались в спальники и, надеясь, что утро вечера мудренее, под скрипы разваливающегося строения заснули.
– Валь, тебе не капает? – разбудил встревоженный голос.
Продрал глаза. В печке играли краснотой угли, почти прогоревших дров, по которым бегали голубоватые угарные огоньки, блестели глаза напарника.
– Как не капает? – Спальник мокрый, за шиворот затекло.
Дырявая крыша напоминала старый дуршлаг – лило во все дыры и щели. Сквозь пустые глазницы окон брезжил неуверенный свет.
– Давай-ка вставать! Володя выбрался из мешка и засуетился около очага, подбросил дров. Пошипев, те подсохли и занялись пламенем, отодвигая темноту в углы.
– Давно льет? – спросил я.
– Да часа три уже. Сейчас потише стало, а то поливало здорово.
Пока грели чай, вскрыли банку сгущенки, разломали батон, наскоро перекусили – тут и рассвело.
Вывалились за дверь. Заметно потеплело. Небо все обложило тучами, несло их низко, сеяло неугомонным дождем.
– Что будем делать? – мой напарник вопросительно на меня посмотрел.
– Пойдем побросаем – не сидеть же – ответил неуверенно.
Стали пробираться к воде. Под ногами замесило мокрым снегом, корка провалилась. Проложили тропу и спустились в воду, захлестали снастями. Минут через двадцать руки закоченели, с носа закапало. И тут опять отличился мой друган.
– Вот она! – заорал. Его удилище согнулось, в реке сопротивлялась добыча.
Поиграв с рыбиной, Володя подтащил её к берегу и аккуратно выволок на рыхлый снег. Килограммовый лосось трепетал плавниками, красиво изгибался упругим телом, зарываясь в засеревшую снежную крупу.
Начало есть!
Еще