жив? Скажите, он жив?
– Да, да, жив, успокойся, он жив.
И тут Римма разрыдалась, слезы хлынули из глаз ручьем, она в бессилии начала опускаться на землю, но Жамьян Дабаевич помог ей, поднял на руки и посадил на скамейку.
– Ну, не надо так убиваться, я сейчас отвезу тебя к нему, я как раз собирался по делам в райцентр и увидел тебя. Ты, пока зайди в дом, собери все, что понадобится ему и тебе, за ним уход нужен, сказали. А я съезжу домой, деньги оставил дома.
С этими словами председатель сел в машину и уехал. В отличие от предыдущих нойонов, Жамьян Дабаевич не пользовался услугами шофера, предпочитая ездить сам.
Римма еле поднялась, зашла в дом. У нее сжалось сердце, зайдя в пустой дом, она опять заплакала, но сама быстро начала собирать Мишину одежду, белье, бритвенные принадлежности, себе полотенце, халат и тапочки, ну, и все остальное, что могло понадобиться. И тут она услышала стук калитки. Римма выскочила во двор, думая, что приехал председатель, но увидела свекровь, которая шла к ней торопливыми шагами, лицо у нее было злое, можно было понять, что она в ярости. В руке у нее был кнут. Римма хотела поздороваться с нею, но не успела. Свекровь подскочила к ней и начала наносить удары кнутом. По голове, по спине, она била ее не разбирая. Управляться кнутом она умела мастерски, не зря более десяти лет проработала чабаном. Римма опустила сумку и прикрыла лицо рукой. С ее хрупким телосложением не надо было и пытаться обороняться от крупной свекрови. Побежать она тоже не могла, так как второй рукой та ухватилась за ее руку.
– С…ка, тварь, я убью тебя, – кричала женщина с обезображенным от ярости лицом, – это ты виновата, что мой сын попал в аварию и лежит при смерти, это ты виновата. Он за тобой поехал и чуть не умер. Гадина.
Римма села на землю, успев подумать, неужели она убьет ее, а как же тогда Анютка, как услышала звук машины.
– Что вы делаете? Вы с ума сошли? Хотите ее убить? – подскочил председатель к женщине, с силой вырвал кнут и отбросил далеко в сторону. – В тюрьму захотели? Вам надо думать, как сына выходить, а вы невестку на больничную койку чуть не отправили.
– Как ты, можешь встать? – спросил он Римму.
– Да, да, конечно, могу.
Римма, вся дрожа от пережитого страха, неуверенно поднялась и пошла в дом, чтобы привести себя в порядок. Один удар кнута все-таки пришелся по лицу, и на щеке появилась длинная красная ссадина, но, в целом, Римма чувствовала себя довольно сносно. Поэтому через пару минут она вышла на улицу и направилась к машине, не обращая внимания на свекровь, которая так и застыла посреди двора и смотрела на нее ненавидящим взглядом.
Когда они выехали за деревню, Жамьян Дабаевич остановил машину возле ключа, в котором всегда била холодная-прехолодная чистейшая вода. Он вытащил из бардачка аптечку, вынул бинты, пошел к ключу, намочил их и принес Римме со словами:
– На-ка, приложи-ка, промой, это лучше всяких йодов и зеленок продезинфицирует, все саднить меньше будет.
А сам взял фляжку из бардачка и набрал ледяной воды.
– Потом приложишь к щеке,