скорчил гримасу, чтобы все улыбнулись, хотя ему было совсем не весело. Он изо всех сил старался не смотреть на Китти, ведь каждый раз, когда его глаза находили ее, Ларри накрывала волна тоски. Он наблюдал за Эдом, таким стройным, обходительным и уверенным в себе, и понимал, что этот небрежный стиль ему недоступен. Оставалось лишь растерянно смотреть, как Китти восхищается непроницаемым Эдом. Что же до собственного веснушчатого лица, то он выдает любое чувство – то напряженно хмурится, то расползается в благодарной улыбке.
– Мне всегда хотелось увидеть Флоренцию, – призналась Китти.
– Только без меня, – сказала Луиза. – У меня от искусства голова болит.
– А вот этого при Ларри говорить не надо, – встрял Эд. – Он хочет быть художником, когда вырастет.
– А вы кем хотите стать? – спросила Луиза.
– О, я вообще расти не буду.
– У Эда все получится, за что бы ни взялся, – попытался объяснить Ларри. – И тут ничего не поделаешь. Он любимчик небес.
Эд с ухмылкой кинул в него кусочком хлеба:
– Те, кого любят небеса, умирают молодыми.
После того как они наелись и напились, Луиза достала фотоаппарат «Брауни» и велела сесть поближе:
– Китти, ты давай посередине.
– Терпеть не могу фотографироваться, – проворчала Китти.
– Это все от тщеславия, – назидательно произнесла Луиза. – Будь как Эд, ему вон все равно.
Эд опустился рядом с Китти, обхватив колени. Его голубые глаза рассеянно смотрели в никуда, а плечо касалось руки Китти, но он будто не замечал этого. Ларри уселся по другую сторону от Китти по-турецки, упершись руками в плед.
– Улыбочку, Ларри, – попросила Луиза.
Ларри улыбнулся, затвор фотоаппарата щелкнул. Луиза начала отматывать пленку:
– Ну что ты будешь делать! Последний кадр, оказывается. – Но тебя тоже нужно сфотографировать, – расстроилась Китти.
– Пленки не осталось.
– Вместо фото сделаем воспоминание, – предложил Эд.
Все посмотрели на него с удивлением.
– И что это значит? – спросила Китти.
– Даже не знаю, – ответил Эд. – На голове постоим, на луну повоем.
– Китти могла бы нам спеть, – предложила Луиза, – у нее потрясающий голос. Раньше она солировала в церковном хоре.
Эд бросил на Китти пристальный взгляд:
– Да, пусть Китти нам споет.
Китти покраснела:
– Вам вряд ли понравится.
Эд поднял руку, будто голосуя. Он по-прежнему пристально смотрел на Китти. Поднял руку и Ларри. И Луиза тоже.
– Единогласно, – сказал Эд. – Теперь придется петь.
– А как же музыка? – запротестовала Китти. – Я не могу петь без аккомпанемента.
– Все ты можешь, – оборвала ее Луиза, – я уже слышала. – Ладно, но я не могу петь, когда на меня все смотрят.
– Мы закроем глаза, – предложил Ларри.
– А я нет, – сказал Эд.
– Ну и ладно, – сдалась Китти, – тогда я закрою.
Она