кажись, нигде не видать, разве опять к ямщикам завернём, где вчера вечером были?
– Можно и туда, если других не найдём.
С полчаса пошлялись они по городу, отыскивая какой-нибудь трактир или харчевню, но таковых не оказалось, нашли другую гостиницу под названием «Александрия» и остановились перед ней.
– Не зайти ли сюда? – поглядывая на все стороны, сказал разбойник.
– Как знаешь, атаман, дело твоё, только пустят ли меня с тобой?
– Почему же ты так думаешь?
– В полушубке я, может, и назад попрут.
– Заглянем, там что будет.
– Пойдём лучше к Гольчихе, там попросторнее.
– Не хотелось бы мне туда; как раз, пожалуй, на Калистратыча наткнёшься, если он приедет. Вот что я думаю: не пойти ли нам в гостиницу, в которой мы сняли номер, да попросить, чтобы подали закусить в номер.
– Оно и лучше, пойдём-ка-сь поживей, время терять нечего, скоро и смеркаться начнёт.
В «Биржевой» гостинице на Осипа не обратили никакого внимания, так как не один он бывает там в подобном одеянии. И коридорный, видевший уже Чуркина, встретил его как постояльца и подал всё, что он потребовал.
– Паспорт спрашивали, атаман?
– Пока ещё нет а, пожалуй, и потребуют, на ярмарке насчёт этого, небось, строго.
– Ты и мой уж кстати отдай.
– Ладно, отдам.
– Боюсь я, как бы не узнали, что у нас виды фальшивые.
– Ну, вот ещё станут их разглядывать, пропишут и назад отдадут, да и не догадаются, какие они есть: они ведь настоящие и не подчищенные.
Разговор свой они вели тихо, потому что за стенкой рядом с ними, находились другие постояльцы, которые вели между собою оживлённую беседу о торговых делах, спорили, мирились и за чаркою водки сходились в своих убеждениях.
– Купцы, должно быть, по соседству-то с нами живут, – кивнув головой на стенку, сказал каторжник.
– Должно быть.
– Кажись, и двери от нас к ним имеются? Надо бы, атаман, подзаняться, да поглядеть, может, чего не будет ли…
– Нашёл ты, где подглядывать, рвань какая-нибудь собралась; слышишь, небось, из-за копеек спорят, заметил разбойник.
– А почём знать, может и богатые, – возражал каторжник. – Их ведь так не узнаешь, – прибавил он, подошел к дверям, отделяющим их номер от соседнего, и начал прислушиваться.
– Много ли их там? – спросил разбойник.
– Ничего не видать, атаман.
– Да ты в скважину замочную погляди.
– Глажу, да не разберёшь.
Чуркин стал на его место и начал всматриваться через небольшую щель, отысканную им в дверях. Он разглядел, что за столом сидели четыре человека, одетые в сюртуки и высокие дутые сапоги; один из них налил в стаканы из бутылки виноградное вино, затем они чокнулись и выпили. Разговор между ними шёл о ценах на кожи и на коровье масло.
– Так, Гаврило Иваныч, значит, по рукам, согласен продать тысячу пудов по восьми рублей с полтиной? – говорил один другому, намереваясь ударить, в знак сделки, по рукам.
– Нет,